Это завод в немецком городе Гронау и аналогичный в голландском Алмело. В процессе обогащения урана нарабатывается большое количество т.н. отвального гексафторида урана, а это токсичные и радиоактивные отходы, складирование и утилизация которых требует крупных финансовых затрат. Еще одно название, которое часто применяется для этого вида отходов – урановые «хвосты». На четырех российских предприятиях по обогащению урана в советское время было наработано несколько сотен тысяч тонн таких отходов, которые до сих пор лежат в контейнерах под открытым небом. Содержание урана в «хвостах» крайне низкое, что делает нерентабельным повторное извлечение этого материала для нужд атомной энергетики.

Необходимо оговориться, что до 2005 года тема иностранных ядерных отходов в России осознавалась населением применительно лишь к отработавшему ядерному топливу (ОЯТ). В 2001 году, после соответствующих изменений в законодательстве, этот вид ядерных отходов было разрешено импортировать в Россию. (После развала СССР в российском законодательстве содержался полный запрет на ввоз в страну любого вида радиоактивных отходов и ядерных материалов, который неоднократно и безнаказанно нарушался атомной промышленностью.) Семь лет назад экологические организации предприняли попытку запретить ввоз ОЯТ через национальный референдум, однако Центризбирком отбраковал более полумиллиона подписей – ровно столько, чтобы не хватило для проведения плебисцита в стране. Изменения в законодательстве, лоббируемые Минатомом, были встречены сотнями акций протеста по всей России и беспрецедентной мобилизацией самых разных общественных организаций. Не смотря на то, что власти сорвали проведение референдума и приняли изменения в Закон об охране окружающей среды, разрешив ввозить в страну использованное топливо с зарубежных АЭС (оставив запрет на остальные виды РАО и ядерных материалов), именно из-за масштабной кампании экологических организаций России и других стран ОЯТ из-за рубежа сегодня практически не поступает. Более того, исходя из желания повысить популярность атомной промышленности у населения, нынешний глава Росатома Сергей Кириенко время от времени заявляет, что использованное топливо с иностранных АЭС импортировать в Россию не будут. В соответствие с различными опросами общественного мнения, более 90% россиян имеет устойчивое негативное отношение к такого рода деятельности атомщиков, а например на Дальнем Востоке против возможных перевозок иностранных ядерных отходов через этот регион выступает 100% населения (РОМИР, 2007). Пока что в законодательстве сохраняется разрешение на ввоз иностранного ОЯТ, но с другой стороны, поток использованного топлива с иностранных АЭС в Россию практически иссяк, поэтому заявления Кириенко можно расценить просто как объективное отражение реальности. С точки зрения противодействия ввозу иностранного ОЯТ кампания 2000-2001 гг. дала огромный результат – в конечном итоге, вместо увеличения ввоза ядерных отходов этого вида, произошло почти полное его прекращение. Однако многие из участников тех событий сочли крупной неудачей то, что не удалось предотвратить законодательные изменения, разрешающие ввоз отработавшего топлива. У событий тех лет был и еще один очень серьезный результат – это была, пожалуй, наиболее масштабная разъяснительная кампания экологов в пост-советской истории. В результате кампании подавляющему большинству населения России стало известно о наличие такой проблемы, как ядерные отходы вообще, а также и о том, что для этих отходов ни в одной стране мира не изобретено безопасной технологии захоронения. Вполне возможно, что ядерные отходы являются гораздо более крупной проблемой, нежели угроза повторения крупной ядерной аварии, подобной Чернобыльской. Потому что отходы уже есть, они нарабатываются ежедневно на каждой атомной станции. Но вернемся к нашим «хвостам».

Кампания против ввоза в Россию радиоактивных отходов западноевропейской компании Urenco послужила мощным средством информирования россиян не только о сомнительных с точки зрения закона действиях атомной промышленности, но и том, что проблема ядерных отходов не ограничивается только лишь ОЯТ – атомная промышленность производит много разных видов радиоактивных отходов. Но нашим подсчетам, в результате акций протеста и прочих выступлений в рамках кампании, информация о продолжающемся ввозе урановых «хвостов» в период с 2005 по 2007 была «доставлена» примерно 7-10 миллионам жителей России (то есть о европейских «хвостах», ввозимых в нашу страну сегодня осведомлен, как минимум, каждый 20-й россиянин, а в регионах, куда их ввозят для хранения – примерно каждый 4-й житель). До 2005 года об этой деятельности знали единицы, если не считать сотрудников атомной отрасли, которых это затрагивает напрямую. Главной цели – прекращения ввоза в Россию радиоактивных отходов с предприятий компании Urenco — мы почти добились, ведь в 2007-м Росатом сделал официальное заявление о том, что не будет продлевать контракты на ввоз «хвостов». Эта цель воспринимается нами, как минимальная, поэтому уже сейчас «Экозащита!» считает кампанию удачной. Максимальная же цель состоит в том, чтобы не дать ввезти все 20000 тонн «хвостов», которые по существующим контрактам еще могут быть доставлены в страну в дополнение к тем 80000 тонн, которые были ввезены начиная с 1996-го. Между тем, существующие на данный момент договоренности обязывают российского агента – компанию Техснабэкспорт – принимать РАО из Европы до 2009 года включительно и, по словам чиновников Росатома, разрывать эти контракты сейчас крайне не выгодно из-за крупных неустоек. Таким образом, окончательный ответ на вопрос о цели-максимум будет получен лишь в 2009 году.

Помимо информирования, кампания успешно выполнила или выполняет и другие задачи, среди которых:

— создание сети российских экологических групп для сопротивления ввозу отходов компании Urenco в Россию,

— широкое информирование немецких антиядерных организаций и общественности для создания негативного (по отношению к экспорту радиоактивных отходов) общественного мнения и мобилизации активистов для акций протеста на территории Германии,

— создание европейской сети экологических групп для сопротивления транспортировкам по всему маршруту следования,

— давление на компанию Urenco в Германии, которое приводит к периодической отмене транспортировок РАО из Гронау,

— организация судебных разбирательств и проверок, оказывающих давление на участников деятельности по ввозу «хвостов» в Россию.

Первым шагом в этой кампании было установление связей с немецкими активистами, работающими по вопросам, связанным с урановым предприятием в немецком городе Гронау. Найти их было довольно трудно, потому что 4 года назад они почти не были известны за пределами своей области и почти не имели международных контактов. Однако в конце 2004-го удалось разыскать информацию о небольшой региональной встрече активистов в Мюнстере, на которую я решил во что бы то ни стало попасть. Определенной проблемой являлось то, что знал я лишь английский, однако первый человек, с которым я познакомился в Мюнстерланде – Матиас Айков, переводчик и писатель, владел им в совершенстве, и именно он впоследствии стал основным организатором кампании в Германии. На той встрече произошло первоначальное знакомство с небольшим кругом активистов, которые составляли авангард антиядерного движения в области Мюнстера. Тогда их основным впечатлением от встречи стало большое удивление от факта наличия в России пусть и не самого большого, но весьма активного антиядерного движения. До этого им вообще не приходило в голову, что в далекой России могут быть люди, которые ведут борьбу против той же компании Urenco, против которой выступают и они.

Эта небольшая встреча не только стала началом крупной международной кампании против транспортировок радиоактивных отходов, но и дала огромный стимул к возрождению местного антиядерного движения в Гронау и Мюнстерланде. Несколько лет назад в акциях около уранового предприятия в Гронау участвовали лишь несколько старых активистов, которые начали свою деятельность 20-25 лет назад. И сегодня, после более чем 3 лет активной работы, в которой мне довелось принимать непосредственное участие, акции около этого предприятия собирают сотни человек. Уверен, что со временем будут и тысячи.

Нужно сказать, что хотя «Экозащита!» и была инициатором совместной кампании против перевозок урановых «хвостов» из Европы в Россию, немецкие коллеги сыграли в ней огромную роль, ведь большинство международных акций в рамках кампании осуществлялось совместными усилиями, а действия на территории Германии либо инициировали немецкие коллеги, либо планы рождались во время совместных обсуждений. С этой точки зрения очень важным стало то, что на этапах подготовки и первой фазы кампании, состоящей из акций по информирования населения России и Германии, у нас была возможность более или менее свободно посещать Европу. И хотя каких-либо серьезных средств на осуществление этой кампании у нас не было (ее начало вообще имело довольно стихийный характер и времени для поиска крупных средств просто не было), поездки финансировались либо с помощью средств немецких активистов (они просто собирали нужную для поездок сумму на нескольких собраниях активистов в разных частях своей области), либо из личных средств наших активистов. Важно и то, что будь нашими партнерами не небольшие активистские группы, соединенные в довольно обширную сеть по всей Германии, а какая-то профессиональная экологическая организация, неважно крупная или мелкая, вряд ли эта кампания вообще получилась бы, по крайней мере с таким высоким уровнем эффективности. Потому что в профессиональных экологических организациях общепринятым стилем является поиск финансирования до того, как начинается как-либо деятельность.

В 2005-2007 году сотрудники группы «Экозащита!» неоднократно участвовали в различных встречах немецких антиядерных сетей, что было связано с необходимостью развивать кампанию, т.е. планировать новую деятельность и поддерживать контакты. Более того, с помощью немецких коллег к 2007 г. мы уже подключили местные голландские организации к протестам против предприятия компании Urenco в голландском городе Алмело. С моей точки зрения, всегда лучше поддерживать почаще личные контакты с партнерами в других странах, когда речь идет об активной кампании. С точки зрения собственного опыта могу сказать, что это приводит к увеличению эффективности совместной работы. Но если речь идет о проектах, вроде обменов, поездок, создания печатных изданий – частое личное общение не настолько важно.

Итак, уже в 2004 г. было достигнуто принципиальное согласие на совместную деятельность, и «Экозащита!» начала готовить издание специального доклада, посвященного проблеме ввоза урановых «хвостов». Перед какими-либо активными действиями по этой теме нужно было создать хорошие информационные материалы, которые бы разъясняли, что именно ввозится в Россию, с какими целями, что дальше происходит с отходами, поскольку осведомленность в этом вопросе даже среди экологических организаций России была очень низкой. Доклад о том, что происходит между российской атомной промышленностью и Urenco, и довольно детальный, сделал по нашему заказу один из лучших в мире независимых исследователей урановой промышленности – Питер Диль, работающий в Германии на WISE-Uranium. После того, как «Экозащита!» осуществила перевод, издание и презентации этого доклада в нескольких городах России, возникла та необходимая информационная основа, которая позволяла не только нам, но и любой организации, которая желает заняться этой темой, начинать действовать. (Доклад «Ввоз ядерных отходов в Россию: минимум прибыли – максимум РАО» можно запросить по нашему московскому контакту.) Интересно, что доклад остается актуальным и по сей день – над его созданием была проведена колоссальная работа на основе данных из открытых источников: о сделках между российским Техснабэкспортом и Urenco, о предположительных объемах ввоза урановых «хвостов» в Россию с 1996 по 2001 гг (данные были составлены исходя из информации самой Urenco о количестве радиоактивных отходов, хранящихся на площадках разных предприятий), об особенностях процесса до-обогащения урана, для чего формально отправляются отходы в Россию из Западной Европы. И это при том, что как Urenco на Западе, так и Росатом и его оператор Техснабэкспорт отчаянно скрывали все данные об этом грязном бизнесе, фактически превратив всю деятельность в глубоко засекреченную. Питер Диль не взял за свою колоссальную работу денег, что связано с тем, что ему было хорошо известно о некоммерческом характере деятельности «Экозащиты» и о тех весьма серьезных задачах, которые мы ставим перед собой в этой кампании.

«Причина, по которой Urenco так хочет избавиться от урановых «хвостов», которые отдельные эксперты атомной промышленности называют не иначе, как «сырьем», состоит в дороговизне их захоронения. Если бы на немецком заводе в Гронау принялись хранить или захоранивать свои «хвосты», то стоимость их продукции возросла бы в 3-5 раз, что сделало бы Urenco неконкурентноспособной на рынке ядерного топлива. Вместе с этим, до-извлечение остаточного урана из «хвостов» представляется экономически невыгодным. Поэтому, скорее всего, настоящей целью данной деятельности является попытка организовать из хранение и утилизацию на российских предприятиях» (из результатов исследования).

С помощью данных этого исследования, пожалуй, впервые в России приоткрылась завеса секретности, прикрывавшая ввоз «хвостов». Тем более, что все предприятия, вовлеченные в эту деятельность в России – военные, что означает высокий уровень секретности. По западным данным нам удалось установить, что в разное время из-за рубежа ввозились отходы урановой промышленности в Новоуральск (Свердловская область), Ангарск (Иркутская область), Северск (Томская область) и Зеленогорск (Красноярский край).

Данные Питера Диля по объемам ввоза все-таки были отрывочными и лишь в 2007г. нам удалось получить официальные цифры, выдачи которых мы добились с огромным трудом в Германии. В прошлом году, благодаря хорошим связям с организациями, которые добиваются от крупных компаний и частных банков более высокого уровня социальной и экологической ответственности, наши сотрудники участвовали в ежегодных конференциях акционеров двух крупных европейских энергетических концернов – E.On и RWE. Дело в том, что оба концерна пополам владеют немецким подразделением компании Urenco. В связи с тем, что на момент участия в конференциях сотрудники «Экозащиты» являлись настоящими акционерами (и прекратили ими быть сразу после этих конференций), на наши вопросы с трибуны были обязаны отвечать председатели того и другого советов директоров.

В случае с RWE речь о вредной деятельности перед несколькими тысячами акционеров произносила Алиса Никулина, которую сотрудники компании пытались многократно прерывать, однако вопросы в конце концов прозвучали и на них были даны конкретные ответы. Через месяц после этого, в мае мне выпала похожая участь, но уже на собрании акционеров E.On. При этом, еще одним акционером-однодневкой был и упомянутый мною ранее Матиас Айков, который произнес прекрасную речь о вредной деятельности Urenco в Европе. Мне выпала немного более трудная роль, так как я мог выступать только на английском, а на конференции говорили только на немецком. Все попытки согнать меня с трибуны были на корню пресечены переводчицей, которая отчаянно спорила с председателем совета директоров E.On, крупнейшей европейской компании в области энергетики. В тот момент, откровенно говоря, я был горд тем, что являюсь частью экологического движения, представители которого могут вот так взять и наплевать на немецкого мультимиллионера, руководящего E.On. Ну, и раз уж пришли, то точно выступим, не смотря ни на что. После пятого по счету выключения микрофона и перепалки перед многотысячной аудиторией, председатель сдался и акционеры наконец-то узнали о том, чем занимается Urenco на пару с Росатомом. Ответы на мои вопросы об экспорте радиоактивных отходов Urenco в Россию были подготовлены уже через час, что неудивительно. Вместе с немецкими коллегами нам удалось убедить руководство одной из крупнейших немецких газет Tageszeitung посвятить конференции акционеров E.On в этот день целую полосу, так что отправляясь утром на встречу совет директоров, как и участники конференции, имели возможность почерпнуть из газеты весь список наших претензий.

Обратно в 2005-й… В этом году наши усилия были сосредоточены на информационной составляющей кампании. Презентации доклада Питера Диля были проведены в Москве, а также в Екатеринбурге и Томске, куда активно везли радиоактивные отходы. Позднее, уже в 2006 г., часть информации из доклада была представлена в Иркутске, поблизости от которого расположен город Ангарск с его урановым предприятием. Впоследствии тема ввоза отходов, вернее требование прекратить такую деятельность, стало одним из главных в иркутской кампании протеста против расширения Ангарского электролизно-химического комбината и организации на его базе международного центра по обогащению урана. Нужно сказать, что до сих пор центральной претензией экологов, как в случае с Ангарском, так и в других кампаниях, связанных с урановыми предприятиями, является вопрос утилизации отходов и безопасности их хранения на открытых площадках. А если почитать ежегодные отчеты Ростехнадзора за 2004-2006 гг., то станет понятно, что именно хранение таких радиоактивных отходов, как отвальный гексафторид урана на открытых площадках российских предприятий, происходит с нарушением всех мыслимых норм безопасности и представляет реальную угрозу.

Вслед за презентацией доклада о ввозе отходов в Екатеринбурге «Экозащита!» организовала летом 2005 года лагерь протеста недалеко от Новоуральска, куда за последние годы ввезено наибольшее количество урановых «хвостов». Накануне лагеря интерес местных средств массовой информации был настолько высок, что за один день мы дали несколько десятков интервью, а также поучаствовали во всех рейтинговых ток-шоу этого города. В этом лагере приняли участие почти 100 человек из разных регионов России, от Калининграда до Иркутска, и он сыграл свою роль в мобилизации экологических групп на борьбу с ввозом отходов. Людей мы собирали, учитывая их интересы, опыт, а, главное, желание участвовать в борьбе с ввозом отходов. Для тех, кто присылал заявки, был предусмотрен жесткий отбор. Впрочем, при очень большом желании, можно было принять участие и стать частью этой кампании, самостоятельно добравшись до места проведения лагеря. В том лагере были как тренинги, так и лекции, в которых центральную часть занимала тема ввоза «хвостов», а закончился он крупной акцией протеста. Активисты растянули на мосту (в народе называется «плотинка») в центре Екатеринбурга транспарант длиной около 100 метров с лозунгами против превращения Урала в европейское «хвостохранилище». Подписи солидарных местных жителей собирали прямо на ткани транспаранта. При подготовке самым трудным было организовать слаженную работу нескольких десятков человек по быстрому разворачиванию длинного куска ткани, так как мы ожидали противодействия милиции не менее, чем через минуту после начала, ведь разрешение на эту акцию получить не удалось. В конечном итоге 100 метровый кусок ткани был развернут на мосту за 7 секунд (!). Силы правопорядка, увидев что сделать уже ничего нельзя, подождали до окончания акции и попытались задержать несколько человек, однако их очень быстро отпустили без каких-либо санкций. За следующие два года лидер екатеринбургского отделения «Экозащиты» Ольга Подосенова организовала еще добрую дюжину акций против ввоза отходов в Новоуральск, преимущественно в этом же месте.

Необходимо отметить, что лагеря протеста, которые были посвящены теме ввоза урановых «хвостов», играли в этой кампании весьма серьезную роль. Именно с помощью них мы привлекали внимание к проблеме и обеспечивали высокий интерес в регионах, тренировали новых активистов и поддерживали сеть в России.

Летом 2006 г. аналогичный антиядерный лагерь прошел в Томске, а в прошлом году – недалеко от Иркутска. Но об этом ниже.

Если в России средства массовой информации пока еще брали информацию о проблеме, о протестах и транспортировках отходов, то в Германии внимания к этой теме было весьма трудно добиться. В 2005 г. мы наладили постоянное получение информации о транспортировках отходов из Гронау, через Роттердам, а далее по морю – в Санкт-Петербург, где происходит перегрузка отходов снова на железнодорожные платформы, которые затем следуют чаще всего в Новоуральск.

По каждой транспортировке, начиная с 2005 года, мы знали, когда уходит поезд, и далее отслеживали его на всем маршруте. Практически по каждой, за редким исключением, транспортировке принимались меры – акции протеста в Германии, России, а с 2007 года время от времени в Голландии и других европейских странах, мимо которых идет корабль «Доггерсбанк», чаще всего используемый для транспортировок. На данный момент можно сказать, что созданные в рамках этой кампании международные сети позволяют организовать акции протеста как в местах отправки и прибытия, так и в местах транзита (перегрузки) урановых «хвостов». Однако для этого была проделана колоссальная работа в течение нескольких лет. Сегодня каждая транспортировка встречает протесты при отправке в Германии, а также в одном или нескольких местах в России.

По поводу каждой транспортировки, не говоря уже об акциях протеста, в какой бы стране они не проходили, выпускались пресс-релизы, как минимум, в нескольких городах России и в Германии, что вызывало куда более активную реакцию у нас, нежели на Западе, благодаря прежде всего заинтересованности в тех местах, куда следуют отходы. Когда мы начали постоянно выдавать информацию о транспортировках, она пользовалась большой популярностью. Так во время одной из перевозок наш пресс-релиз был воспроизведен полностью или частично в более, чем 100 публикациях за три дня. Однако со временем интерес СМИ снижался и требовалась все большая изобретательность, чтобы привлекать журналистов.

В Германии на очередной встрече с коллегами в конце 2005 г. мы в основном обсуждали, как мобилизовать немецкие группы и привлечь их к протестам, о средствах массовой информации за пределами Мюнстерланда, которые надо как-то заинтересовать информацией о Гронау. Упор, как мы считали, надо сделать на международную составляющую протеста, и на следующий год было запланировано несколько акций в России и Германии. Нет смысла описывать каждую из десятков акций, которые мы спланировали и провели в разных странах за более чем 3 года, остановлюсь лишь на самых главных из них.

В 2006 г. антиядерный лагерь прошел в Томске, «Экозащита!» организовала его в сотрудничестве с Томской Экологической Студенческой Инспекцией (ТЭСИ) – группой студентов, традиционно работающих по темам, связанным с атомной энергетикой. Представители этой организации принимали участие годом раньше в лагере около Екатеринбурга и очень хотели сделать что-то подобное и у себя. Он привлек не так много активистов (возможно, из-за отдаленности от европейской части страны), но стал достаточно эффективным с точки зрения распространения информации для местного населения, а также позволил осуществить некоторые меры по поддержанию и расширению сети организаций, борющихся против ввоза «хвостов» в Россию. Как сам лагерь, так и акция протеста, которая была организована около здания местного правительства (где делать акции протеста вообще-то запрещено), вызвали большое внимание местных средств массовой информации. В частности, неожиданно много внимания нашим действиям уделил наиболее популярный телеканал Томской области ТВ-2, сотрудники которого у меня до сих пор ассоциируются с высоким уровнем профессионализма. Сибирский химический комбинат (СХК), принимающий радиоактивные отходы из-за рубежа, практически бездействовал в информационном пространстве, где летом 2006 г. царствовала экологическая точка зрения. Интересно, что в очередной раз мы столкнулись с ситуацией полной неинформированности в регионе, где осуществляется деятельность по ввозу урановых «хвостов». И лишь в ответ на нашу акцию протеста областное правительство впервые официально признало, что такая деятельность ведется, свалив всю ответственность за нее на СХК и расписавшись в своей полной беспомощности. Кстати, прошлогодний опрос общественного мнения в Томской области показывает, что свыше 80% населения относятся резко негативно к ввозу урановых «хвостов». К сожалению, как показал наш опыт, пока лишь небольшая часть населения в этом регионе готова активно поддерживать экологов в этой борьбе. Может быть, только пока.

В этом же году около Гронау прошла крайне интересная акция — «гражданская инспекция» уранового предприятия. Часть участников планировала «инспектировать» территорию завода, преодолев забор и проникнув на его территорию. В акции принимало участие около 200 человек. Началось все с установки импровизированной сцены и произнесения речей, а продолжилось разделением на несколько групп, которые отправились в разные стороны «прогуляться». К сожалению, превосходящие силы полиции, прибывшие на 15 машинах, предотвратили все попытки несанкционированного проникновения на предприятие. Кое-где произошли стычки с полицией, однако никого из участников не задержали. Возможно, со временем такие акции будут проходить и в России. Ведь люди имеют право знать что происходит на опасном предприятии около их домов, не так ли?

В октябре 2006 го двое немецких активистов из числа основных организаторов кампании около Гронау по нашему приглашению прибыли на круглый стол, организованный «Экозащитой», «Беллоной» и Фондом им. Генриха Бёлля в Санкт-Петербурге. Эта встреча была посвящена теме транзита урановых «хвостов» через местный порт, а также вопросам безопасности транспортировок ядерных материалов и РАО в России. На круглый стол были приглашены представители самых разных государственных организаций, а также журналисты и небольшое количество активистов экологических групп. Вплоть до начала этой встречи было неясно, представители каких именно учреждений сочтут возможным присутствовать на этом круглом столе, ведь нельзя сказать, что в России существуют такие уж большие традиции сотрудничества экологических организаций и государственных структур. Скорее, наоборот. Тем не менее, для участников встречи едва хватило мест, так как помимо ожидаемых появились совсем уж неожиданные «гости». Например, специально из Москвы прибыл сотрудник компании «Техснабэкспорт», осуществляющей деятельность по ввозу отходов из Европы, директор компании «Изотоп», которая занимается техническим обеспечением ядерных транспортировок на территории России, представители природоохранной прокуратуры, депутат областной Думы и многие другие, включая журналистов.

Состав участников обеспечил крайне интересное содержание дискуссии, из которой мы вынесли принципиально новую для себя информацию. В частности, из доклада глав компании «Изотоп» стало известно, что во время транспортировок таких материалов, как урановые «хвосты» — никакой специальной охраны этому грузу не предоставляется, а стандартная охрана состоит из нескольких человек. В это было трудно поверить не только нам – жителям России, которые несколько раз в год слышат о крупных терактах в разных областях страны, но и немецким коллегам. Ведь речь идет о перевозках вещества крайне токсичного, а по данным британской ядерной компании BNFL, разгерметизация лишь одного контейнера с отвальным гексафторидом урана может влиять на здоровье населения в радиусе более 30 км вплоть до летального исхода (A.Price, BNFL, 1978).

Многие из претензий, которые мы высказывали официальным лицам в отношении плохой организации дела при транспортировках, встречали не столько отрицание со стороны функционеров ядерных компаний, сколько ссылки на несовершенство российского законодательства. Но, наверное, самым важным, о чем сообщили на круглом столе чиновники, было то, что урановые «хвосты» компании Urenco, пересекая границу России, попадают в российскую собственность. В тот момент в рамках публичной дискуссии через СМИ между экологическими активистами и атомной промышленностью в России и Германии довольно остро обсуждался вопрос, являются ли урановые «хвосты» отходами или же ценным сырьем. Во втором случае, вроде бы получалось, что сделки по ввозу в Россию этого вещества из Европы являются полезными (правда, вне зависимости от того, отходы это или сырье, ст. 48 ФЗ «Об охране окружающей среды» запрещает ввозить на территорию страны как радиоактивные отходы, так и ядерные материалы, исключая ОЯТ, о котором в рамках этой сделки речь не идет). Информация, которую мы получили в Санкт-Петербурге, стала исключительным аргументом в нашу пользу, ведь ни одна страна, обладая ценным сырьем, не станет отдавать его в собственность другой страны, приплачивая за это. Это как если бы Россия платила другим странам за то, что они получают нефть и газ.

Из Санкт-Петербурга мы отправились в Москву, где прошла координационная встреча ряда российских экологических групп, а после состоялась акция протеста около немецкого посольства в Москве. Она привлекла солидное внимание российских и немецких СМИ, благодаря участию активистов из Германии. Около полудня примерно 15 активистов из Москвы и нескольких других городов заблокировали ворота посольства Германии и растянули огромный транспарант «Остановите ввоз ядерных отходов». Блокада продолжалась около получаса, после чего прибывшее специальное подразделение милиции принялось насильственно освобождать въезд в посольство и задерживать участников акции. К вечеру того же дня задержанных отпустили. Эта акция невероятно воодушевила наших гостей, которые активно комментировали её для СМИ, но сами предпочли не соприкасаться с московской милицией. Видимо, это был совершенно уникальный опыт для немцев, которые впервые увидели несанкционированный антиядерный протест в России своими глазами и стали свидетелями довольно смелых действий небольшой группы активистов, которые вызвали широкий резонанс в СМИ. При этом нужно упомянуть, что коллеги и сами участвовали в больших и радикальных акциях в Горлебене и Ахаусе, городах, известных своим активным и массовым сопротивлением перевозкам ядерных отходов.

Ответный визит нашей группы активистов, среди которых были жители городов, куда транспортируются отходы, состоялся той же осенью. В ноябре пятеро экозащитников посетили несколько городов в Мюнстерланде, включая Гронау и сам Мюнстер. Мы встречались с небольшими активистскими группами, объясняли, против чего протестуем, рассказывали о ситуации в России, призывали сотрудничать. Было четыре лекции, на которых присутствовали в общей сложности более 100 активистов. Эти встречи были частью нашего плана по вовлечению как можно большего количества антиядерных групп в Германии в борьбу с Urenco. В рамках этого визита состоялась и акция прямого действия. Нас было пятеро плюс около 15 немцев – вместе мы заблокировали предприятие по обогащению урана в Гронау примерно на полтора часа. На этот раз у нас в руках был транспарант «Нет ядерным транспортировкам» на русском языке и еще один с антиядерным лозунгом на немецком. Учитывая неплохой отклик в средствах массовой информации, наш расчет на привлечение дополнительного внимания за счет международного состава участников акции протеста полностью оправдался. На следующий день мы перебрались через голландскую границу и организовали акцию протеста около другого предприятия Urenco по обогащению урана – в небольшом городке Алмело. Она не включала блокаду и была символической – с теми же транспарантами мы провели пикет около входа на завод.

Но самой главной частью программы нашего визита в ноябре 2006 года стало обращение в прокуратуру Мюнстера с заявлением о «незаконной деятельности компании Urenco и других неустановленных лиц». Заявление было подано активистами из Москвы, Екатеринбурга и Томска, в нем содержалось требование произвести расследование этой деятельности. Позднее мы также пригласили присоединиться к этому заявлению иркутских экологов. Таким образом, в конце 2006 г. прокуратура Мюнстера начала расследование деятельности компании Urenco. Это вызвало наиболее мощный всплеск интереса со стороны средств массовой информации Германии за всю историю нашей кампании. В России расследование также не осталось незамеченным. Надо сказать, что юрист, который помогал и до сих пор помогает нам вести деятельность против Urenco, является членом местной зеленой партии и занимается этим делом исключительно на общественных началах, за что безусловно нужно поблагодарить коллег в Мюнстере. Ведь без такой помощи вряд ли мы смогли бы воздействовать на прокуратуру.

Следующий, 2007 год начался для меня и моего коллеги Андрея Ожаровского с продолжительного тура по немецким городам и встреч с общественными организациями. В этом году мы сделали презентации о транспортировках урановых «хвостов» из Германии в Россию примерно в десяти немецких городах, где на них присутствовали несколько сотен активистов, для большинства из которых это была новая информация. Первое выступление прошло в легендарном Горлебене, известном на весь мир своими многотысячными протестами против транспортировок ядерных отходов. Недалеко от этого места находится хранилище отходов, закрытия которого добиваются местные активисты. Чтобы привлечь побольше слушателей, накануне выступления в газете Gorleben Rundshau была опубликована моя статья о грязном бизнесе Urenco и сопротивлении ввозу отходов в России. Эта же статья была опубликована в весьма влиятельной среди активистов газете Grasswurtz Revolution. Послушать лекцию пришло около сотни человек, что организаторы расценили как успех.

В зависимости от величины города и активности местных организаторов слушателей приходило больше или меньше, но каждый раз люди собирали небольшое количество денег, из которых мы в конечном итоге смогли оплатить свои переезды, так как никакими деньгами для этой деятельности мы не располагали. Организована поездка была очень просто – небольшой текст, в котором объяснялось, о чем будет наше выступление, был распространен среди экологических организаций, которым предлагалось пригласить нас. Ну а дальше – кто откликнулся, к тому и приехали.

Весной 2007 года в Европейском Парламенте были организованы слушания по вопросам, связанным с деятельностью Международного Агентства по Атомной Энергии (МАГАТЭ). Организаторы слушаний сочли достаточно серьезными наши доводы о том, что нормы МАГАТЭ позволяют Urenco осуществлять свою деятельность по вывозу отходов в Россию, и предоставили слово мне и Матиасу Айкову из Мюнстера. Так критика сделки между Urenco и российской атомной промышленностью впервые прозвучала в стенах Европарламента.

К середине 2007 года в Германии наверное было уже трудно найти антиядерного активиста, который бы не слышал о российско-немецкой кампании против Urenco. И когда осенью в Дортмунде была проведена конференция, посвященная вопросам противодействия транспортировкам ядерных отходов, на нее прибыли свыше сотни делегатов из различных областей Германии, а также из некоторых других европейских стран. Она закончилась созданием международной сети для обмена информацией о передвижении радиоактивных отходов между разными странами и координации протестов.

Летом 2007 года очередной антиядерный лагерь был организован недалеко от Иркутска «Экозащитой», «Байкальским Движением» и «Байкальской экологической волной». Во время лагеря состоялась акция протеста, в течение которой был захвачен большое недостроенное здание на главной площади Иркутска, примыкающий к зданию городской администрации. Активисты заявили, что на территории захваченного здания создана «Байкальская Безъядерная Республика» (ББР), выступающая против ввоза в Россию радиоактивных отходов (в Ангарск Иркутской области до 2002 года ввозились урановые «хвосты» из Германии) и создания Международного центра по обогащению урана в Ангарске. С собой «республиканцы» прихватили палатки и запасы пищи и воды. Сотрудники милиции потребовали освободить здание, однако получили отказ. Все лестницы, позволяющие подняться на здание, были уничтожены, поэтому милиционерам пришлось забираться на здание по соседней крыше. Республика просуществовала 4 часа, в течение которых милиция с помощью пожарных снимала участников протеста с крыши здания. В этот же день, 1 августа, милицейские чиновники в интервью Вестям РТР заявили, что задержанные активисты могут быть подвергнуты уголовной ответственности. Однако позднее все участники акции были отпущены на свободу, за исключением троих, задержанных на сутки до суда. На следующий день все были оштрафованы судом, а трое задержанных — освобождены. Формально, ответственность за эту акцию взяла на себя «Экозащита!», однако в ней приняли участие многие активисты иркутского «Байкальского Движения», а также представители других экологических групп из разных городов России.

С самого начала этой кампании назревала необходимость активных действий в Санкт-Петербурге, так как именно питерский порт является местом транзита отвального гексафторида урана. И в октябре 2007 г. активисты различных организаций вышли протестовать к зданию Законодательного собрания. Первоначально организаторами акции выступили «Экозащита!» и «Беллона», которые подали уведомление за 3 дня до намечаемой акции, однако она была запрещена, что вызвало довольно бурную реакцию активистов самых разных организаций. Во-первых, организаторы пикета решили не смотря ни на что протестовать из-за того, что «нельзя молчать, когда происходит ввоз радиоактивных отходов в Россию», а во-вторых, к ним присоединились представители таких организаций, как Гринпис Санкт-Петербурга, зеленая фракция партии «Яблоко», анархисты и правозащитники. Вместо небольшого пикета в 5-7 человек, состоялась несанкционированная акция протеста, число участников которой превысило 30. Во время акции около Законодательного собрания Санкт-Петербурга активисты растянули огромный транспарант «Нет ввозу ядерных отходов!», а также принесли с собой десятки бумажных корабликов с нарисованными на них знаками радиации.

Во время этой акции поблизости от здания Законодательного собрания можно было насчитать 6 легковых машин с милицией. Используя грубую физическую силу, милиционеры прекратили акцию примерно через 15 мин после ее начала и задержали 9 активистов из Санкт-Петербурга, Москвы и Воронежа. Вскоре после окончания этого выступления из-за ближайшего дома выехали 6 грузовых машин с людьми в милицейской форме. Простой подсчет говорит о том, что количество сотрудников сил правопорядка как минимум вдвое превышало количество протестующих. А вот проходившая параллельно с Питером акция протеста в Екатеринбурге, наоборот, никакого милицейского ажиотажа не вызвала.

Вот, пожалуй, и все о кампании против ввоза в Россию радиоактивных отходов от Urenco на данный момент, но эта история еще не закончена, потому что без нижеследующего эпилога она будет далеко не полной.

В 2007 году Росатом наконец-то пошел на попятный. В июне во время посещения Ангарска глава этого ведомства Сергей Кириенко заявил о том, что уже принято принципиальное решение больше не продлевать контракты на ввоз отвального гексафторида урана из-за рубежа. Слухи об этом появлялись с середины 2006 года, но официально были подтверждены лишь годом позже. Осенью глава Росатома, видимо для тех, кто еще не слышал, повторил свое заявление:
“…мы приняли решение, что мы ни одного нового контракта на ввоз хвостов не заключаем. И уже не раз об этом сказали всем нашим иностранным партнерам. Вот только мы не можем аннулировать контракты, которые были подписаны 5-10 лет назад. Они все истекают в 2008-2009 годах…” (Пресс-конференция руководителя Федерального агентства по атомной энергии Сергея Владиленовича Кириенко для региональных СМИ, стенограмма с официального сайта Росатома www.minatom.ru от 3 октября 2007).