В начале марта в Арбитражном суде Ульяновской области правозащитнику Михаилу Пискунову в ходе судебного разбирательства удалось добиться удовлетворения ходатайства об истребовании большого объема документов, связанных с трехнедельным радиоактивным выбросом, произошедшем в Научно-исследовательском институте атомных реакторов (НИИАР) — крупнейшем атомном исследовательском центре России — летом 1997 года.

—Мы считаем это крупным достижением. Пискунов прошел три суда и добился информации, — заявляет российский эколог из организации «Зеленый мир» (Сосновый Бор Ленинградской области) Олег Бодров.

Причиной выброса 1997 года стала разгерметизации тепловыделяющих сборок на исследовательском реакторе МИР-М1 (вступил в строй в 1964 году). В течение продолжительного времени (с 25 июля по 16 августа) в атмосферу выбрасывался радиоактивный йод 131, особо опасный для щитовидной железы. Причем в некоторые дни объем разрешенного суточного выброса превышался в 15-20 раз.

—Пискунов безусловно прав в том, что НИИАР пытался скрыть информацию. И то, что он получил информацию, смог вытащить её на свет, — это важный прецедент, — комментирует известный российский эколог, член-корреспондент Российской Академии наук Алексей Яблоков.

Представители НИИАРа с такими оценками не согласны.

Статья в газете
Поводом для судебного разбирательства послужила статья Михаила Пискунова в газете «25 канал» (№41, 2003), в которой были преданы огласке результаты общественного расследования, проведенного его организацией — димитровградским «Центром содействия гражданским инициативам».

Именно из-за этой статьи генеральный директор НИИАРа Алексей Грачев подал на автора в суд, требуя признать некоторые опубликованные сведения не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию института.

Иск: авария или нет?
В частности, руководство НИИАР оспаривало правомерность употребления слова «авария», настаивая на том, что выброс 1997 года классифицируется как обычное «событие». («Акт комиссии управления Центрального округа Госатомнадзора России от 19.09.1997 г.»)

Для признания события «аварией», в соответствии с Международной шкалой ядерных событий (INES), достаточно, чтобы имел место «незначительный выброс и облучение населения порядка установленных пределов».

—Это не было аварией: выброс был локализован, а измеренный на месте радиационный фон, хотя и превышает в несколько раз норму, совпадает с уровнем радиации на некоторых городских объектах, — сказала в телефонном интервью нашему корреспонденту представитель пресс-службы НИИАР Галина Павлова.

Между тем, шкала INES, классифицирующая нарушения в работе по масштабам их последствий— от «отклонений» до «инцидентов» и «аварий», — носит для России рекомендательный характер. Необходимость употребления этих слов предписывается только во внутриведомственных документах Росатома.

В действующем российском законе «О радиационной безопасности населения» слово «авария» определяется просто как «потеря управления источником ионизирующего излучения, вызванная неисправностью оборудования, неправильными действиями работников (персонала), стихийными бедствиями или иными причинами, которые могли привести или привели к облучению людей выше установленных норм или радиоактивному загрязнению окружающей среды». По мнению Михаила Пискунова, случившееся летом 1997 года в НИИАРе полностью соответствует этому определению.

Иск: гамма-излучение
В своей статье Михаил Пискунов также указывал, что комиссия из Ульяновска, проводившая проверку спустя несколько дней после начала выброса, пришла к выводу, что «произведенные замеры гамма-излучения находятся в пределах естественного радиационного фона, дополнительного радиационного воздействия со стороны НИИАРа на окружающую среду не установлено, мероприятия по защите населения от радиационного воздействия не требуются».

Однако по словам Пискунова, «проверяющие проводили свое обследование… самыми обычными дозиметрами. Проще говоря, они измерили лишь гамма-фон. А радионуклид йод-131 – это прежде всего бета-излучатель. И определить его концентрацию в воздухе применявшимися дозиметрами, разумеется, невозможно».

—Действительно, объемная активность воздуха так не измеряется, а выпадения, которые могли бы представлять опасность, напротив, измеряются именно так, — объяснил нам Вячеслав Усольцев, начальник отдела радиационной информации НИИАР. — Нуклид йод-131 помимо бета-излучения испускает интенсивное гамма-излучение. И регистрация в подавляющем большинстве случаев ведется именно по гамма-излучению. При распространении аэрозолей в воздухе они естественным образом оседают на поверхность почвы…

—В данном случае комиссия измеряла не объемную концентрацию йода в воздухе, а мощность дозы от возможных выпадений. Это проще и эффективнее, так как учитывается суммарный за все время действия выброса, — добавил Вячеслав Усольцев.

—Да, выброс регистрируется по повышению уровня гамма-излучения. Но, безусловно, после того, как выявлено хоть какое-то повышение уровня, необходимо замерить специализированными приборами выброс по бета излучению, — прокомментировал корреспонденту «Беллоны» член-корреспондент Российской Академии наук Алексей Яблоков.

Иск: связь между выбросом и здоровьем
В своей статье Михаил Пискунов также привел данные отчета «Здоровье населения г. Димитровграда», подготовленного муниципальной службой охраны окружающей среды. Этот отчет содержит сведения о росте заболеваемости болезнями эндокринной системы среди жителей города, население которого составляет 50 тысяч человек.

Согласно отчету, число больных резко возросло в 1998 году, а в 1999 превысило общероссийский показатель в три раза.

Михаил Пискунов связывает этот скачок заболеваемости именно с выбросом 1997 года, поскольку тогда не было принято практически никаких мер защиты и профилактики населения.

—И это является преступной ошибкой. По моему мнению, за нее должны отвечать в первую очередь руководители НИИАРа, – заявил правозащитник со страниц газеты «25 канал».

Выводы Пискунова в письме, приуроченном к очередной годовщине чернобыльской аварии и распространенном 19 апреля 2005 года, поддержал «Гринпис».

«По статистическим данным, через 2 года после аварии в Димитровграде был зафиксирован всплеск заболеваемости эндокринной системы, — пишут эксперты «Гринпис» и добавляют, — Кстати, по странному стечению обстоятельств, на второй день после начала выброса президент Российской Федерации, проводивший неподалеку отпуск, прервал отдых и переехал в другую резиденцию, в Карелию».

Председатель службы охраны окружающей среды Анатолий Дороненко вскоре после публикации в димитровградской газете поспешил заявить о непричастности своей организации к тем выводам, которые высказал Михаил Пискунов на основании муниципального отчета. В статье, опубликованной в другой местной газете, он назвал эти выводы «слишком вольным толкованием выборочно взятых из отчета данных», которое, на его взгляд, «имеет явные признаки новых, так называемых пиаровских технологий» («Димитровград-панорама», 25 октября 2003 года).

Руководство НИИАР в своем исковом заявлении также посчитало предположения, сделанные на основе данных отчета, необоснованными.

О чем говорят документы
Последнее на сегодняшний день решение Ульяновского арбитражного суда — удовлетворить иск НИИАР, однако судебный процесс ещё будет продолжаться, и «Центр содействия гражданским инициативам» подал очередную апелляцию. Но то, что уже сейчас институту пришлось предоставить документы о выбросе, Михаил Пискунов считает одним из главных результатов процесса.

По словам правозащитника, предоставленные сведения доказывают, что авария была весьма серьезной и оказала существенное воздействие на здоровье населения. Это же подтверждается и расчетами, проведенными специалистами «Центра содействия гражданским инициативам».

В числе документов – акт комиссии НИИАРа «О расследовании повышенных выбросов…» и 16 приложений к нему. Эти справки, которые правозащитнику удалось получить в суде, содержат данные о радиационной обстановке в Димитровграде и его окрестностях после выброса.

В частности, один из полученных документов, составленный вскоре после выброса, подтверждает, что «влияние выбросов НИИАРа обнаружено в пробах, взятых в районе поселка Мулловка и у здания 239».

—Из своих источников мы знали, что до начала выброса йод-131 в воздухе в Димитровграде и поселке Мулловка не фиксировался, а в конце июля 1997 года и начале августа 1997 года он появился, а потом возрос почти на порядок. Представители НИИАР эти факты первоначально отвергли, однако появившиеся потом в нашем распоряжении документы подтвердили нашу правоту, – прокомментировал в интервью корреспонденту «Беллоны» Михаил Пискунов.

Кроме того, Акт Госатомнадзора от 19.09.1997, упоминает, что во время выброса уровень фона в центральном зале НИИАРа составлял 10 мкР/с, то есть 36 000 мкР/час, что превышает нормальный фон более чем в тысячу раз. Как указывается в том же Акте, на реакторной установке МИР-М1 «отсутствуют средства индивидуальной защиты персонала от йода» и «отсутствуют переносные приборы оперативного дозиметрического контроля газо-аэрозольной концентрации», — следовательно, могло иметь место облучение персонала выше установленных норм.

—Мы намерены факты из выбитых в НИИАР документов полностью предать огласке. Думается, жители города и региона сами поймут, кто здесь прав, – говорит Михаил Пискунов.

—> По каждому чиху
—Информационная политика НИИАР сводится к принципу: «Нельзя дозировать информацию, но нельзя по каждому чиху и дёргать людей», — лаконично сформулировала в интервью с нашим корреспондентом руководитель пресс-службы НИИАРа Галина Павлова.

По закону «О государственной тайне» сведения о состоянии экологии, о чрезвычайных происшествиях, угрожающих безопасности и здоровью граждан, не могут быть засекречены. Однако в НИИАР, по словам Михаила Пискунова, действует негласный запрет на передачу такой информации физическим и юридическим лицам.

По словам Пискунова, на практике информационная политика НИИАРа такова: «о выбросах лучше людям не сообщать, а то начнётся паника». Между тем, опыт показывает, что паника возникает именно из-за отсутствия каких-либо сведений о происходящем (вспомнить хотя бы недавний случай на Балаковской АЭС).

Во время выброса в июле 1997 года руководство НИИАРа заявляло, что «концентрация йода в воздухе над территорией института, г.Димитровграда и близлежащих населенных пунктов значительно ниже допустимых значений».

Но тогда же в управление ГО и ЧС (куда должны направляться сведения о всех «событиях») поступило следующее информационное сообщение: «По состоянию на 28-29 июля значения выбросов по инертным газам не превышают разрешенных, по йоду-131 суточный выброс составляет 60-70 милликюри». Между тем, как указывает Михаил Пискунов, цифра 60-70 милликюри в сутки во много раз превышает суточную норму выброса радиоактивного йода, установленную для НИИАРа, —3,3 милликюри.

По независимому расчету Михаила Пискунова, всего лишь за один день, 31 июля 1997 года, в атмосферу было выброшено 64 милликюри йода-131.

—Произведенные расчеты показали, что этот объем выброса соответствует годовому пределу поступления, установленному российскими Нормами радиационной безопасности-99, через органы дыхания для 169 142 человек, через пищу для 422 857 человек, — продолжает Пискунов.

Деятельность Пискунова в НИИАР расценивают как ненужное и безосновательное «сеяние страха среди населения».

—Нападки Пискунова на НИИАР имеют давнюю историю. И его способность искажать именно таким образом (а в толковом словаре это называется подтасовкой) любую информацию, нам давно известна, — заявил корреспонденту «Беллоны» представитель НИИАРа Вячеслав Усольцев.

—С другой стороны, пискуновские статьи держат нас в тонусе. После его истерик хочется 20 раз всё перепроверить, — замечает Галина Павлова. По ее мнению, все публикации правозащитнику заказывают и оплачивают западные организации, хотя доказательств этому у Павловой нет.

Для информирования граждан о радиационной обстановке в Димитровграде установлено 4 публичных датчика в разных районах города. Действует также автоматизированная система контроля радиационной обстановки (АСКРО), разработанная в НИИАР. Данные этой системы контроля можно передавать в интернет, однако пока АСКРО пользуются только внутри института.

Инспекции в НИИАР
Как нам пояснили в пресс-службе НИИАР, плановые проверки в институте проходят регулярно, их проводит Госатомнадзор. У Госатомнадзора также есть право осуществлять внеплановые проверки «с полным правом доступа».

В сентябре 1997 года, вскоре после выброса, специалисты Госатомнадзора Центрального округа осматривали место происшествия. Однако при проверке НИИАР отказал комиссии в получении запрошенной документации на реактор МИР-М1. Этот факт был зафиксирован в акте комиссии, процитированном Михаилом Пискуновым в суде.

Кроме Госатомнадзора, по словам Галины Павловой, существуют инспекции Санэпиднадзора, которые, в частности, контролируют уровень загрязнения воды, а также проверки пожарных.

—Что касается общественных организаций, НИИАР не отказывает в проверках их специалистам, при наличии у них соответствующих лицензий, — пояснила нам в телефонном разговоре начальник пресс-службы НИИАРа.

По сведениям Михаила Пискунова, радиоактивные выбросы c НИИАРа происходят постоянно. В 1996 году из реактора ВК-50 в атмосферу попало 4,5 тонны радиоактивной парогазовой смеси. Во время более ранней аварии выброс составил около 15 тонн.

Последний раз внеплановая остановка реакторов в НИИАРе произошла 27 марта 2005 года: при повреждении одной из фаз воздушных линий сработала система безопасности на реакторах ВК-50, БОР-60, СМ-3 и МИР-М1.

В 2002 году организация Михаила Пискунова — «Центр содействия гражданским инициативам» — проиграла судебный процесс против НИИАРа, в рамках которого пыталась воспрепятствовать институту захоранивать радиоактивные вещества в водоносных пластах. На решение суда не повлияла и позиция природоохранного прокурора ульяновской области, поддержавшего иск общественников. В 2003 году «Центр содействия гражданским инициативам» заявлял, что удельная активность техногенного цезия-137 в пробах ила, взятого из производственно-ливневой канализации НИИАРа, превышает верхние значения глобальных выпадений на земную поверхность в 70 раз.

Проверка, проведенная в первом квартале 2005 года Федеральной службой по атомному надзору (Волжский межтерриториальный округ) выявила на НИИАРе одно нарушение условий действия лицензий и 40 случаев невыполнения положений законов, федеральных норм и правил в области использования атомной энергии.