Уважаемый суд!

Основные права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации, в том числе и право на информацию, закреплены в главе 2 Конституции РФ. Однако, в этой же главе указано, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны, безопасности государства.

Конституция Российской Федерации, гарантируя каждому право свободно искать, получать, передавать, производить, распространять информацию любым законным способом, в то же время предусматривает, что федеральным законом определяется перечень сведений, составляющих государственную тайну (статья 29 часть 4).

Данное положение связано с необходимостью защиты суверенитета России, обеспечения ее обороны и безопасности и соотносится с предписаниями части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, допускающей, в указанных случаях ограничение прав и свобод человека и гражданина, в том числе и права на информацию.

Исходя из этого законодатель в праве устанавливать перечень сведений, которые могут быть отнесены к государственной тайне, регулировать отношения, связанные с рассекречиванием и защитой, определять порядок допуска и доступа граждан к таким сведениям.

В статье 2 Закона РФ от 21 июля 1993 года № 5485-1 «О государственной тайне» (с изменениями от 6 октября 1997 года) определено, что понятие государственной тайны – это защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности Российской Федерации.

В соответствии с этим же законом его положения обязательны для исполнения на территории Российской Федерации и за ее пределами органами представительной, исполнительной и судебной властей, местного самоуправления, предприятиями, учреждениями и организациями независимо от их организационно-правовой формы и формы собственности, должностными лицами и гражданами Российской Федерации, принявшими на себя обязательства либо обязанными по своему статусу исполнять требования законодательства Российской Федерации о государственной тайне.

Обязанность соблюдать законодательство о государственной тайне вытекает из общеправовой обязанности органов государственной власти, местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы (статья 15, часть 2 Конституции Российской Федерации).

В Перечне сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденном Указом Президента от 30 ноября 1995 года № 1203, предусмотрены органы государственной власти и управления, на которые возложена обязанность по обеспечению режима секретности. В Вооруженных Силах РФ эта обязанность возложена на Министерство обороны и подчиненные ему органы военного управления.

Для различных категорий граждан применительно к закону «О государственной тайне» федеральными законами предусмотрены дополнительные ограничения. Так, для лиц, профессионально занимающихся сбором распространением информации, в частности, журналистов, в статье 4 Закона РФ от 27 декабря 1991 года «О средствах массовой информации» закреплено положение о недопустимости использования средств массовой информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний, для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну …

В целях защиты интересов государства Законодатель в уголовном законе предусмотрел ответственность за допускаемые нарушения требований законодательства о государственной тайне: «Глава 29. Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства. Статья 275 – государственная измена, статья 276 – шпионаж, статья 283 – разглашение государственной тайны, статья 284 – утрата документов, содержащих государственную тайну».

Наказание за совершение указанных преступлений суровы.

Органами предварительного следствия гражданин Российской Федерации Пасько Г.М. обвинялся в том, что он являясь военнослужащим Вооруженных Сил РФ, имея допуск по форме 2 к сведениям, составляющим государственную тайну, проходя службу в должности начальника отдела боевой и физической подготовки редакции газеты ТОФ «Боевая вахта», в 1992 году познакомился с подданными Японии – сотрудниками японской телерадиокорпорации “NHK”, с которыми стал поддерживать тесные личные и профессиональные отношения и предоставлять им различную информацию. В 1996 году глава представительства “NHK” в г. Владивостоке Насу Хироюки представил Пасько своему преемнику – Такао Дзюн, с которым Пасько также стал сотрудничать. Он неоднократно посещал представительство “NHK” в г. Владивостоке, где лично встречался с указанными иностранцами, а также общался с ними по телефону и предоставлял им различную информацию, в том числе закрытого характера.

В 1996 году Пасько Г.М. также познакомился с подданными Японии Тадаши Окано – корреспондентом японской газеты «Асахи симбун» и стал оказывать последнему содействие в получении различных материалов и информации о силах Тихоокеанского флота. В свою очередь, Тадаши Окано оказывал Пасько визовую поддержку при посещении им Японии и помощь в приобретении автомобиля японского производства.

Подданные Японии, имея намерения получить более достоверные и полные, а также секретные сведения о Тихоокеанском флоте, оборонной промышленности, социально-политической обстановке в Приморье и использовать их в интересах своей страны, неоднократно предлагали Пасько собирать и передавать им эти сведения за денежное вознаграждение.

Капитан 2 ранга Пасько состоял на военной службе и являлся секретоносителем, то есть ему были известны сведения, составляющие государственную тайну, за работу с которыми и за обеспечение их секретности он в установленном порядке получал в редакции газеты дополнительные надбавки к денежному содержанию в размере 20 % от должностного оклада.

Испытывая неудовлетворенность своим материальным положением и имея намерение получить материальную выгоду, то есть действуя из корыстных побуждений, и принимая во внимание, что в силу исполняемых им служебных обязанностей он мог практически беспрепятственно собирать информацию и сведения, интересующие представителей иностранной организации, Пасько стал выполнять поручения Насу Хироюки, Тадаши Окано и Такао Дзюн, при этом отдавая себе отчет в противоправности совершаемых им действий.

В этот же период времени, то есть в 1995-1997 годах Пасько неоднократно установленным порядком предупреждался о том, что исполняя возложенные на него служебные обязанности, он должен строго соблюдать установленные режимные ограничения при общении с секретной информацией.

В ходе сотрудничества с представителями средств массовой информации Японии и собирая интересующие их сведения, Пасько неоднократно нарушал установленный порядок согласования подготавливаемых к печати материалов, что привело к разглашению сведений, не подлежащих открытому опубликованию. За это он в 1996 и в 1997 годах наказывался в дисциплинарном порядке. С целью исключить подобные нарушения Пасько вновь под роспись разъяснялись установленные в Вооруженных Силах РФ требования по соблюдению режима секретности.

Однако капитан 2 ранга Пасько, упорно не желал прекращать свою противоправную деятельность, умышленно пренебрегая требованиями законодательства, в течение длительного периода, действуя из корыстных побуждений и в ущерб охраняемым государством интересам, по поручению представителей иностранного государства, а также по своей личной инициативе собирал и передавал им за вознаграждение различные сведения, в том числе и составляющие государственную тайну, что свидетельствует об умышленном совершении им государственной измены.

За сбор и передачу представителям иностранных организаций собранных сведений Пасько Г.М. получал от телерадиокорпорации “NHK” материальное вознаграждение: ежемесячно по 300 долларов США и от 500 до 1000 долларов США за представляемые материалы, а также неоднократно разовые выплаты до 100 долларов США.

Считаю, что в ходе судебного заседания нашло свое подтверждение совершение Пасько инкриминируемого ему органами предварительного следствия деяния в следующем объему:

Являясь гражданином Российской Федерации, Пасько совершил государственную измену в форме шпионажа:

28 февраля 1997 года он, находясь в командировке в войсковой части 63916, с целью получения для последующей передачи представителю иностранной организации подданному Японии Такао Дзюн сведений, составляющих государственную тайну, раскрывающих свойства, рецептуру и технологию производства ракетных топлив, достижения науки и техники, и сведений о научно-исследовательских, опытно-конструкторских, проектных работах и технологиях, имеющих важное оборонное или экономическое значение, влияющих на безопасность государства, а также о модернизации (реконструкции) специальных объектов по имевшемуся у него перечню вопросов, подготовленных японской стороной, опрашивал главного инженера названной части;

в августе – сентябре 1997 года он, выполняя данное ему в июне – августе того же года представителем иностранной организации, японским подданным Тадаши Окано, поручение о сборе информации о количестве, состоянии, обслуживании атомных подводных лодок ТОФ, получил в Техническом управлении ТОФ и впоследствии хранил у себя дома по адресу: г. Владивосток, улица Ивановская, дом 2, кв. 24, документ, озаглавленный «Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии», содержащий сведения, составляющие государственную тайну, раскрывающие действительные наименования режимных частей, с целью передачи названному лицу содержащихся в данном документе сведений;

он же в период с июня по ноябрь 1997 года, выполнял данное ему в июне – августе того же года представителем иностранной организации японским подданным Тадаши Окано поручение о сборе информации об утилизации ракетного вооружения ТОФ, военных базах и о собирании документальных материалов на эту тему, получил а Управлении ракетно-артиллерийского вооружения ТОФ и впоследствии хранил его у себя по месту жительства один из вариантов раздела справки-доклада данного Управления, озаглавленного «III. Утилизация оружия и вооружений», содержащий сведения, составляющие государственную тайну, — действительное наименование режимного объекта, с целью передачи названному лицу содержащихся в данном документе сведений;



в период 1996-1997 годов он изготовил с целью передачи представителям иностранных организаций графическую схему с пояснениями, содержащую сведения, составляющие государственную тайну, о дислокации, предназначении и эксплуатации изображенного на схеме режимного объекта и наличии на нем ядерного горючего для атомных подводных лодок, хранил черновик данной схемы у себя по месту жительства, а в сентябре – октябре 1997 года передал представителю иностранной организации подданному Японии Такао Дзюн экземпляр данной схемы;

11 сентября 1997 года он, выполнял данное ему в августе – сентябре того же года представителем иностранной организации японским подданным Тадаши Окано поручение о сборе информации о проводящихся на флоте учениях, присутствуя на заседании Военного Совета ТОФ и разборе зачетно-тактических учений, с целью передачи названному лицу, на неучтенных листах законспектировал выступления участников, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, о составе группировок сил (войск) флота, принимавших участие в зачетном тактическом учении, в том числе раскрывающие действительные наименования особо важных и режимных соединений и войсковых частей, о наличии в составе участников зачетных тактических учений частей военной разведки, о деятельности частей радиоэлектронной борьбы (РЭБ) в ходе учений. Данные записи он впоследствии хранил по своему месту жительства.

В период сотрудничества с подданными Японии Пасько за денежное вознаграждение как по их поручению, так и по личной инициативе различными способами собирал и передавал представителям иностранных организаций сведения: о населенных пунктах и местах дислокации частей ТОФ; о местах хранения списанных атомных подводных лодок и их утилизации; о переподготовке увольняемых в запас офицеров Вооруженных Сил РФ и другие сведения военного, оборонного и социально-политического характера, которые трудно отнести к сфере экологии, зато, согласно имеющихся в деле справок, они относятся к сведениям, в получении которых заинтересованы иностранные спецслужбы.

О методах сбора Пасько такой информации для японских подданных свидетельствуют следующие факты. В частности, в октябре 1997 года Пасько получил поручение корреспондента газеты «Асахи симбун» Тадаши Окано на сбор сведений о предприятиях оборонной промышленности Приморского края. Исполняя данное поручение, Пасько, используя обман и различные ухищрения, получил у председателя краевого комитета профсоюза работников судостроения Бомко Н.И. ряд документов, содержащих сведения относящиеся к служебной информации ограниченного распространения.

В ноябре 197 года, вновь во исполнение поручения Тадаши Окано, Пасько аналогичным способом получил в Управлении сельского хозяйства Администрации Приморского края документы, содержащие сведения, также относящиеся к служебной информации ограниченного распространения и не подлежащие опубликованию в средствах массовой информации, поскольку разглашение сведений, в них содержащихся, по заключению специалистов могло нанести ущерб политическим и экономическим отношениям между Российской Федерацией и КНДР.

Собранные таким образом материалы Пасько, действуя из корыстных побуждений и в нарушение установленных требований обращения со служебной информацией ограниченного распространения, пытался вывезти 13 ноября 1997 года в Японию, где намеревался их передать названному иностранцу.

Все эти обстоятельства были исследованы судом и свидетельствуют о, мягко говоря, неразборчивости Пасько в методах сбора и допустимости передачи собранной информации японским подданным, а также безразличном отношении к последствиям ее разглашения.

Изложенное выше красноречиво говорит о том, насколько офицер и гражданин Пасько был патриотом своей Родины. Ведь Тадаши Окано интересовало состояние не хлебобулочной, а оборонной промышленности России.

Аналогичным образом, то есть путем обмана и различных ухищрений Пасько производилось собирание сведений, составляющих государственную тайну.

В период с 1996 года по 20 ноября 1997 года, то есть по день его задержания, Пасько, являясь военнослужащим и лицом, допущенным в установленном порядке к сведениям, составляющим государственную тайну, в нарушение требований статей 24 и 25 Закона РФ «О статусе военнослужащих», статей 13 и 21 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ и пунктов 69 и 70 Наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах СССР, введенного в действие приказом МО СССР №10 от 7 августа 1990 г., собирал с целью передачи и хранил с целью передаыи, а также передал представителям иностранных организаций большое количество всевозможных сведение экономического, оборонного и военного характера, в том числе ряд сведений, составляющих государственную тайну.

Так, примерно в 1996 году в нарушение требований Наставления о защите государственных секретов Пасько самовольно на неучтенном листе изготовил схему технической территории войсковой части 40752 с пояснениями, раскрывающими расположение этого режимного объекта и наличие ядерного горючего для атомных подводных лодок на нем.

28 февраля 1997 года Пасько наряду с производством фото- и видеосъемок, несанкционированно опрашивал по имевшемуся у него перечню вопросов, подготовленных японской стороной и направленных на получение сведений секретного характера, главного инженера войсковой части 63916 Сангишева Р.Я.

О наличии у Пасько этого перечня и его намерении собрать вышеупомянутые сведения знал Такао Дзюн, который после возвращения Пасько из командировки посчитал необходимой и безотлагательной встречу с ним, поскольку стремился получить интересующие его сведения любыми путями, в том числе неофициально, ежемесячно выплачивая Пасько за такого вида сотрудничество по 300 долларов США.

Занимаясь сбором других материалов секретного характера, Пасько использовал свое служебное положение и оказываемое ему доверие.

В августе – ноябре 1997 года в Техническом управлении ТОФ Пасько получил «Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии», содержащий сведения, раскрывающие действительное наименование атомных подводных лодок (режимных объектов, не подпадающих под действие международных договоров), то есть секретные сведения.

В этот же период в Управлении ракетно-артиллерийского вооружения ТОФ Пасько получил материалы, озаглавленные «III. Утилизация оружия и вооружений», содержащие действительное наименование режимной войсковой части 63196, то есть секретные сведения.

10-11 сентября 1997 года Пасько, будучи приглашен в качестве исполняющего обязанности заместителя ответственного редактора «Боевой вахты» на заседание Военного Совета ТОФ, незаконно проник на проводившийся разбор зачетно-тактических учений мобильных сил флота. Выполняя поручение японского подданного Тадаши Окано Пасько, вновь игнорируя требование Наставления по защите государственных секретов, законспектировал на неучтенных листах выступление участников указанного разбора с целью последующей передачи этих секретных сведений Тадаши Окано.

Все указанные документы, содержащие секретные сведения, составляющие государственную тайну, и документ «Запись беседы со втором секретарем посольства Японии в России С.Куно. «Вопросы к предложению российской стороны по утилизации жидкого ракетного топлива» были изъяты в квартире Пасько в ходе обыска 20-21 ноября 1997 года, осмотрены и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.

Первоначально Пасько пояснил, что иногда бывал в представительстве NHK в г. Владивостоке, куда заходил для общения со своими знакомыми – российскими сотрудниками NHK. С японцами – руководителями представительства – общался редко и только по журналистским делам – для уточнения сведений, касающихся его статей.

В дальнейшем, в ходе предварительного следствия и в суде Пасько показал, что действительно сотрудничал с начала 90-х годов с вышеназванными представителями иностранных организаций как журналист, иногда получая за предоставленные материалы и консультации денежное вознаграждение от руководителей представительства NHK во Владивостоке в размере до 100 долларов США или услуги в виде предоставления ему видеокамеры, копировальной техники, перезаписи видеофильмов, передачи ему ксерокса и т.п.

Те же отношения с Тадаши Окано строились им на почве оказания взаимных услуг. Никаких сведений, содержащих государственную тайну, он не собирал, не хранил и представителям иностранных организаций не передавал. Не имел он намерений делать это и в будущем.

Японских подданных интересовали различные сведения, в том числе о состоянии оборонной промышленности, Тихоокеанском флоте и другие.

За период с 1992 по 1997 год он неоднократно выполнял просьбы Насу Хироюки, Такао Дзюн и Тадаши Окано о собирании и передаче им сведений на различные темы, в том числе и о Тихоокеанском флоте. Иногда такие просьбы о сборе различных сведений ему приходилось выполнять вынужденно, как это происходило при умышленном затягивании Окано вопроса о представлении документов для оформления визы для поездки в Японию в 1997 году.

Все сведения, интересующие японских журналистов, он получал в соответствии с законом от официальных должностных лиц.

Считает себе журналистом-экологом, и что его уголовное преследование связано именно с этой деятельностью.

Записи, сделанные им на Военном Совете и разборе зачетно-тактических учений со слов выступавших ему были необходимы для написания статьи по итогам боевой подготовки за 1997 год и, кроме того, проведения занятий с подчиненными офицерами об изменениях в структуре флота.

Перечень вопросов, приобщенный к делу в качестве вещественного доказательства, находился среди материалов, переданных ему для ознакомления Ворожбит. Этот перечень он обсуждал с различными должностными лицами, в том числе с начальником УРАВ ТОФ Моисеенко. Сангишева он не обманывал и тому не заявлял, что указанный перечень передан ему представителем «Гринпис».

Схему БТБ изготовил в 1993-1994 годах, а надписи на ней сделал в 1995 – 1996 годах. Указанную схему собирался использовать для иллюстраций книги, которую собирался написать.

Материалы, озаглавленные «III. Утилизация оружия и вооружений» он мог получить у кого-либо из офицеров УРАВ.

Вместе с тем Пасько отрицал хранение по месту жительства материалов, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, и заяви, что все они подброшены ему сотрудниками ФСБ.



Непоследовательность и противоречивость показаний Пасько определилась с начала следствия. Такими его показания были и в дальнейшем, что приводило к отрицанию очевидных фактов.

Так, только после проведения фонографической экспертизы он дал пояснения о содержании своих телефонных переговоров с Тадаши Окано и другими лицами.

Точно так же он, ранее заявлял о невозможности расшифровки сокращений в сделанных им при разборе зачетных тактических учений рукописных записях, после исследования в судебном заседании заключения комиссионной экспертизы дал пояснения по содержанию этих записей.

То обстоятельство, что телерадиокорпорация NHK и газета “Асахи Симбун” являются иностранными организациями, я думаю, ни у кого сомнения не вызывает, и это подтверждено в ходе судебного заседания.

Согласно имеющихся в уголовном деле справок, с целью получения информации NHK частично финансируется правительством Японии, а руководители корпункта NHK во Владивостоке регулярно контактируют с несколькими представителями спецслужб, передавая им различную информацию.

В связи с неоднократными заявлениями обвиняемого и его защитников о том, что Пасько журналист, и как журналист все, что пожелает, перед анализом доказательств считаю необходимым определиться с его статусом на момент совершения инкриминируемых ему деяний. Кто же он? «Свободный художник», журналист, эколог или военнослужащий?

Пасько, уже будучи военнослужащим, в 1994 году добровольно и в соответствии с законом заключил контракт о прохождении военной службы с Министерством обороны РФ, приобретая тем самым статус военнослужащего, который представляет не только права и свободы, но налагает и определенные обязанности (статья 1 Закона о статусе военнослужащих). Пункт 3 статьи 1 указанного закона предусматривает для военнослужащих ограничения прав и свобод.

В соответствии с пунктом 1 статьи 7 Закона РФ «О статусе военнослужащих» 1993 года «…военнослужащие, реализуя право на свободу слова, выражение своих мнений и убеждений, доступ к получению и распространению информации, не должны разглашать государственную и военную тайну…»

Согласно статье 24 того же закона воинский долг обязывает военнослужащего строго соблюдать Конституцию, требования общевоинских уставов Вооруженных Сил РФ, беспрекословно выполнять приказы командиров и начальников.

Объем обязанностей военнослужащих определен Уставом внутренней службы Вооруженных Сил РФ, в статье 21 которого закреплено положение о том, что каждый военнослужащий, помимо общих, имеет должностные обязанности, которые определяют объем и пределы практической деятельности. Эти обязанности определяются, помимо законов, воинскими уставами, наставлениями, положениями, инструкциями или письменными прказами прямых начальников.

Глава 4 действующего наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах, регламентирует обязанности лиц, допущенных к секретным работам, документам и изделиям, ограничения и условия устанавливаемые для их работы. В частности:

— …строго выполнять требования настоящего Наставления, хранить в тай3не секретные сведения, ставшие им известными по службе (работе) или иным путем, пресекать действия других лиц, которые могут привести к разглашению секретных сведений или утрате секретных документов;

— выполнять секретные работы или знакомиться с секретными сведениями, документами… только в объеме своих служебных обязанностей;

— немедленно учитывать все полученные секретные документы… в описи, хранить их только в сейфах…

— производить записи секретного характера только в рабочих тетрадях (блокнотах) или на листах бумаги, учтенных в секретном органе…

Лицам, допущенным к секретным работам, документам и изделиям, запрещается:

Посещать посольства, консульства и другие представительства иностранных государств, частных компаний и фирм, устанавливать и поддерживать непосредственно или через других лиц связь с иностранными гражданами, если это не входит в круг их профессиональных обязанностей;

Хранить секретные документы в квартирах…

Снимать копии с секретных документов без письменного разрешения начальника штаба (учреждения).

Тем не менее, Пасько, зная об установленных ограничениях, добровольно заключил контракт без указания в нем каких-либо особых условий.

Данные обстоятельства подтвердил в ходе судебного заседания подсудимый. Кроме того, судом были исследованы как документы, подтверждающие факт заключения Пасько контракта, так и указанные выше нормативные акты.

Таким образом, считаю этот вопрос разрешенным – Пасько военный журналист, имеет статус военнослужащего, на которого возложены соответствующие обязанности.

В ходе судебного следствия было допрошено большое количество свидетелей, в том числе вызванных в качестве дополнительных, исследованы материалы уголовного дела и истребованы судом и представленные участниками доказательства, проведены необходимые экспертизы и установлено следующее:

Показания российских сотрудников NHK и других свидетелей подтверждают направленность сотрудничества Пасько с NHK (военная тематика, оборонные заводы), его стремление получить от этого материальную выгоду, недовольство уровнем оплаты его сотрудничества, и оказание помимо солидного денежного вознаграждения, о чем мной будет сказано позже, услуг со стороны руководителей NHK.

Свидетель Унагаев (оператор-водитель корпункта) показал, что с 1992 года Пасько часто бывал в помещении корпункта, иногда приходил с сумкой и приносил какие-то материалы, общаясь при этом с руководителями корпункта. Примерно с 1993-1994 годов по указанию руководителей корпункта Пасько неоднократно передавалась видеокамера, после чего Пасько приносил отснятые материалы, которые просматривались с его комментариями. В 20-х числах ноября 1997 года Такао Дзюн передал ему три кассеты, потребовав стереть записи. На одной из кассет была запись об одном из военных заводов в г. Большой Камень.

Свидетель Колесник (помощник корреспондента NHK) показал, что в 1993 году Пасько высказывал недовольство тем, что в корпункте ему мало платят. С появлением в корпункте нового руководителя Такао Дзюн сотрудничество Пасько с NHK стало более интенсивным. Во время посещения корпункта Пасько подолгу беседовал с Такао Дзюн, ксерокопировал какие-то документы. Помимо встреч Такао Дзюн часто звонил Пасько. Пасько неоднократно приносил в корпункт различные, в том числе видеоматериалы, из которых он помнит видеозаписи об оборонных заводах «Звезда» и «Красный вымпел». Принесенные видеоматериалы Пасько просматривал с Такао Дзюн, комментируя их. С разрешения руководителя корпункта Пасько неоднократно выдавалась видеокамера.

Он неоднократно видел, как Пасько после передачи материалов или документов выходил от Такао Дзюн с конвертами, в которых в NHK выдавались деньги, а первый с бланком расписки о получении денег подходил к сейфу и клал его туда. Беседы Такао Дзюн с Пасько происходили наелине, в отгороженном ширмой помещении. По его мнению, руководители корпункта NHK проявляли повышенный интерес к ТОФ, выходящий за пределы обычной журналистской работы. Пасько являлся военным консультантом NHK. После того, как стало известно о задержании Пасько, в корпункте уничтожались видеокассеты с записями на военную тематику, а Такао Дзюн скрытно уничтожал документы.

Послу суда над Пасько 1999 года адвокаты последнего оказывали на него моральное давление, распространяя по него ложные слухи, «обливали грязью» в связи с дачей им правдивых показаний.

Свидетель Семенова (помощник корреспондента корпункта NHK) показала, что знает Пасько с 1994 года. Последний приходил в корпункт, где общался с руководителями. В первой половине 1997 года по распоряжению Такао Дзюн Пасько был передан ксерокс “Canon”, который до настоящего времени в корпункт не возвращен. Она же показала об уничтожении Такао Дзюн документов после задержания Пасько в 1997 году.

Показания перечисленных свидетелей опровергают доводы Пасько о законности его сотрудничества с NHK, о том, что он журналист-эколог и именно за это его преследуют. Они же свидетельствуют о том, насколько «безобидными» были передаваемые им в корпункте NHK сведения, котрые пришлось уничтожать в ожидании действий правоохранительных органов.

О незаконном нахождении у Пасько секретных документов, передаче их руководителям корпункта NHK и его желании передать эти секретные документы за денежное вознаграждение любому свидетельствуют показания Полутова и Ралина.

Свидетель Полутов (преподаватель Восточного института ДВГУ) – что знаком с Пасько с 1993 года и ему известно, что последний сотрудничал с корпунктом NHK в г. Владивостоке, корреспондентом газеты «Асахи симбун» Тадаши Окано, который аккредитован Управление национальной обороны Японии. По своему опыту он знает, что японские СМИ всегда платят за предоставленную информацию деньгами или путем оказания услуг. Пасько предлагал ему купить за 300 долларов США документ о хранящихся на ТОФ списанных атомных подводных лодках с указанием их тактических номеров, серий, дислокации, состоянии активных зон, а впоследствии об этом документе ему сказал Насу Хироюки, которого интересовала любая, в том числе и секретная информация о ТОФ. В ходе разговора Пасько сказал ему, что у него есть другие секретные документы, пояснив, что передача этих документов может повлечь негативные последствия. Он отказался приобретать указанные документы, так как не хотел неприятностей. Насу Хироюки говорил, что у него есть хороший консультант по вопросам флота. Исходя из вышесказанного, он решил, что это Пасько.

После дачи им указанных выше показаний Пасько распространял о нем ложные сведения, в том числе написав письма в редакцию, с которой он сотрудничал.

Несмотря на оказываемое на двоих последних свидетелей давление, они нашли в себе мужество подтвердить и даже дополнить данные ими ранее правдивые показания. Но не все свидетели оказались «крепки телом и духом».

Свидетель Ралин (бывший корреспондент корпункта NHK) в ходе предварительного следствия показал, что сотрудничал с корпунктом NHK с 1995 года. Возглавившего в 1996 году корпункт Такао Дзюн интересовала военная тематика – любая информация по армии и флоту. В мая 1997 года Такао Дзюн показывал ему документ о численности войск на Курильских островах, количестве кораблей и их типах, военных базах и их местонахождении. При этом последний интересовался сведениями о количестве воинских частей и их вооружений. Летом 1997 года Такао Дзюн, получив информацию о завершении строительства двух атомных подводных лодок в г. Комсомольск-на-Амуре, достал видеозапись об этих АПЛ. В октябре 1997 года, узнав о командировании его в Железногорск, Такао Дзюн предложил ему снять сюжет о горнохимическом комбинате, где, по его сведениям, производится оружейный плутоний. Одним из основных вопросов, интересовавших Такао Дзюн, была тема закрытых территориальных образований и находящихся на их территории заводов, особенно в г. Большой Камень и в г. Арсеньев.

Летом 1995 года переводчик корпункта Кавагоэ сообщил уме, что Пасько является морским офицером и приносит в NHK материалы на военную тематику.

В дальнейшем Ралин под надуманным предлогом неоднократно изменял свои показания, что, полагаю, является следствием оказанного на него морального давления, в частности, высказываний Пасько о том, что он является «агентом КГБ» и обвинений в «предательстве», что имело место даже в ходе судебного следствия. С учетом показаний Колесника и Полутова нельзя исключать оказания морального давления на Ралина и до настоящего судебного заседания. На этом основании предлагаю суду при вынесении приговора взять за основу показания Ралина, данные им в ходе предварительного следствия, которые и далее приводятся в речи государственного обвинителя.

Таким образом опровергаются показания Пасько о том, что он не передавал руководителям корпункта NHK в г. Владивостоке секретных сведений. Одновременно показания Полутова и Ралина свидетельствуют о передаче Пасько в NHK секретных документов или документов, которые он считал таковыми.

Поскольку Пасько знал и понимал это, следует ли задавать себе вопрос: «А не делал ли он это умышленно?» Ответ на вопрос прост – безусловно, причем деяния эти совершались с корыстной целью – получение денег в иностранной валюте, которая с 90-х годов ценилась в России гораздо больше, чем рубли, и услуг, перечисленных самим подсудимым и указанных свидетелем Семеновой.

Свидетель Такао Дзюн (корреспондент телерадиокорпорации “NHK” (Япония) показал, что он возглавлял представительство этой корпорации в г. Владивостоке с июля 1996 года. Он познакомился с Пасько примерно в августе того же года. Как ему было известно, Пасько являлся корреспондентом флотской газеты и сотрудничал с “NHK” и ранее. Пасько был ему представлен Насу Хироюки или переводчиком Кавагоэ как военный журналист и специалист в области радиоактивных отходов. Также ему было сказано, что Пасько необходимо выплачивать ежемесячное вознаграждение в сумме 300 долларов США, что он и делал.

Пасько появлялся в представительстве практически ежемесячно, приходил за деньгами и, как правило, приносил какие-либо материалы, предлагая их корпункту. За предоставленные Пасько видеоматериалы он дважды выплачивал обвиняемому гонорары в сумме от 500 до 1000 долларов США. Также время от времени он давал Пасько по 100 долларов США в порядке материальной помощи и на различные нужды.

В последнее время Пасько стал более настойчивым в вопросе получения денег, и свидетель был вынужден уклоняться от выдачи обвиняемому дополнительных сумм.

При обыске в квартире Пасько 20-21 ноября 1997 года был обнаружен и изъят чистый бланк расписки в получении денег.

Кроме того, оказание Тадаши Окано услуги подсудимому по приобретению автомобиля подтверждаются сводкой контроля телефонных переговоров от 22 мая 1997 года.

О желании Пасько любым способом получить деньги, в том числе в ущерб интересам службы и путем использования в своей работе сведений, не подлежащих открытому опубликованию, часть которых передавалась в японские СМИ, свидетельствуют показания свидетеля Отекина Ю.П. (бывшего ответственного редактора газеты «Боевая вахта») о том, что в 1993 году Пасько, будучи начальником отдела боевой подготовки редакции газеты, стал заниматься различной деятельностью в интересах других СМИ, которая препятствовала надлежащему исполнению им своих обязанностей.

За это, а ткже за несоблюдение требований режима секретности и порядка использования служебной информации ограниченного распространения при подготовке к публикации материалов о Вооруженных Силах РФ, которые неоднократно изучались в редакции, Пасько несколько раз привлекался к дисциплинарной ответственности.

Согласно установленных требований флотскую газету на заседаниях Военного Совета ТОФ представляет ответственный редактор или его заместитель. Сам он в сентябре 1997 года болел и не может пояснить, почему вместо Верховода на заседании был Пасько. Военные Советы посещались представителями газеты с целью получения общих несекретных сведений для подготовки и опубликования статей об их проведении. Пасько неоднократно обращался к нему с просьбой направить его на заседание Военного Совета, но каждый раз он ему отказывал.

Данные показания подтверждаются копиями служебной карточки и приказа Командующего ТОФ 1993 года № 411, согласно которым Пасько объявлялись: 28 апреля 1993 года «выговор за грубое, сознательное нарушение установленного порядка сдачи материалов в секретариат, приведшее к задержке с выходом газеты»; 2 ноября того же года «предупреждение о неполном служебном соответствии за упущения в служебной деятельности, самоустранение от исполнения обязанностей и прямое невыполнение распоряжений и приказаний руководства редакции»; 9 ноября «строгий выговор за несанкционированную передачу иностранным лицам материалов о работах, проводимых в интересах Тихоокеанского флота, систематическое нарушение установленных правил подготовки к опубликованию материалов на военную тематику»; 30 июня 1995 года «строгий выговор за неявку на службу в течение трех суток и невыполнение задания»; 18 сентября 1996 года «строгий выговор за разглашение в статье «Наш эшелон, лети вперед!» запрещенных к опубликованию сведений» и 15 мая 1997 года «выговор за некачественную подготовку материалов к публикации, приведшую к разглашению сведений закрытого характера».

Показания Отекина в суде подтвердил свидетель Верховод (бывший заместитель ответственного редактора газеты «Боевая вахта»), который пояснил, что Пасько с подчиненными офицерами занятий не проводил, их профессиональной подготовкой не занимался. На Военных Советах журналисту нет необходимости записывать секретные сведения, поскольку они не могут быть использованы при подготовке статей. В редакции неоднократно изучались с подчиненными закон «О государственной тайне» и приказы Министра обороны, регламентирующий работу с секретными сведениями. Пасько этих требований не знать не мог. В сентябре 1997 года он исполнял обязанности редактора, а Пасько – обязанности заместителя редактора, и поэтому мог присутствовать на Военных Советах.

Пасько проинформировал его о результатах Военного Совета, состоявшегося 10 сентября, но только в части, касающейся оценки командованием деятельности редакции. ОН не помнит, что Пасько сообщал ему информацию об итогах зачетно-тактических учений и о том, что присутствовал при этом разборе. О намерении Пасько провести занятия с подчиненными об изменениях в структуре флота ему ничего не известно.

Таким образом, показаниями двух последних свидетелей опровергнуты объяснения Пасько о необходимости изготовления записей разбора учений, содержащих секретные сведения, для подготовки и опубликования статей необходимы несекретные сведения, а занятий с подчиненными он не проводил.

Из исследованных в судебном заседании копий сводок разговоров Пасько и Тадаши Окано за 24-25 августа и 4-7 сентября 1997 года следует, что последний интересовался ходом проводимых на ТОФ учений, их отличием от предыдущих, имеющимися трудностями, одновременно затягивая решение вопроса о предоставлении Пасько необходимых документов для оформления визы для въезда в Японию.

Факт присутствия Пасько на заседании Военного Совета ТОФ 10-11 сентября 1997 года подтвердил свидетель Ушаков (секретарь Военного Совета), который, кроме того, показал, что после окончания работы Советы ограниченным кругом лиц во главе с командующим ТОФ Захаренко проводился разбор зачетно-тактических учений мобильных сил флота, на котором он сам не присутствовал.

Свидетель Захаренко (бывший командующий ТОФ) показал, что 10-11 сентября 1997 в штабе ТОФ с его участием проходил Военный Совет, после окончания которого проводился секретный разбор прошедший зачетно-тактических учений мобильных сил ТОФ. Списки участников разбора согласовывались с ним. Никогда на подобные разборы им не приглашались представители средств массовой информации, в том числе газета «Боевая вахта», чтобы исключить утечку сведений, составляющих государственную тайну.

Ознакомившись с тремя листами рукописных записей, изготовленными Пасько, со сведениями о проводившихся 10-11 сентября 1997 года Военном Совете и разборе учений, Захаренко заявил, что подобные зхаписи можно сделать лишь лично присутствуя на Военном Совете и разборе. Ни один человек, в том числе и он, подобных сведений сообщить не мог, поскольку в записях отражены секретные данные о действиях всех мобильных сил и средств, задействованных в учениях, недостатки, выявленные в ходе них, применения частей разведки, деятельности службы РЭБ, действительные наименования воинских частей и соединений. Пасько за подобной информацией к нему не обращался. Структура указанных записей отражает последовательность и существо выступлений участников.

В записях отражены особенности этих учений и отличие их от предыдущих, в том числе результаты применения впервые на практике системы обнаружения подводных лодок противника «Днестр». Сведения, содержащиеся в рукописных записях Пасько, раскрывают систему обороны России в Тихоокеанском регионе, их передача представителям иностранных государств может нанести ущерб обороноспособности страны, они являются государственной тайной, подлежат засекречиванию и должны иметь гриф «совершенно секретно» или «особой важности». По отдельности сведения, содержащиеся в указанных записях, могут иметь гриф «секретно» — такие, как количество сил и средств на учениях, действительные наименования режимных воинских частей, дальность обнаружения подводных лодок системой «Днестр», применение в ходе учений частей РЭБ и другие. Пасько в связи с разбором учений к нему по поводу получения информации не обращался.

Указанные сведения в системе командирской подготовки не могли быть использованы. В имеющемся объеме эти сведения могут быть необходимы должностному лицу не ниже командующего флотом и не могут быть опубликованы в газете.

О том, что Пасько присутствовал при разборе, ему докладывал позже кто-то из подчиненных.

Данное обстоятельство подтвердил свидетель Дорогин (бывший командующий группировкой сил на северо-востоке страны), кроме того пояснив, что в записях, сделанных Пасько, отражено одно из главных отличий прошедших в 1997 году зачетно-тактических учений – применение системы «Днестр» и дальность практического обнаружения ей подводных лодок противника. Никакого интервью в связи с разбором учений он не давал.

Аналогичные показания в ходе судебного заседания дали свидетели Рязанцев (бывший заместитель командующего ТОФ по боевой подготовке) и Ефимов (бывший начальник РЭБ ТОФ). К показаниям Рязанцева и Ефимова о том, что на разбор учений могли приглашаться посторонние лица, следует относиться критически, в том числе с учетом показаний обвиняемого, пояснившего, что на Военных Советах ТОФ он присутствовал неоднократно, тогда как на разборе флотских учений был лишь один раз в 1997 году.

Свидетель Ралин показал, что Такао Дзюн очень интересовала военная тематика, любая информация по армии и флоту.

Свидетель Унагаев (оператор-водитель корпункта “NHK”) показал, что Пасько приносил руководителям корпункта материалы об учениях Тихоокеанского флота, начиная с 1994-1995 годов, что свидетельствует о заинтересованности их в получении этих сведений.

Согласно заключению почерковедческой экспертизы указанные выше записи исполнены обвиняемым Пасько.

Согласно показаниям свидетеля Тищенко Г.Г. (бывшего зам.начальника технического управления ТОФ), в августе 1997 года Пасько попросил оказать ему содействие в получении информации об авариях, происшедших на атомных подводных лодках ТОФ, в связи с чем он посоветовал обратиться к начальнику одного из отделов технического управления Панкову.

Из показаний Панкова (начальника отдела Технического управления ТОФ) следует, что в августе-сентябре 1997 года названный свидетель разрешил Пасько взять у офицера Шурыгина несекретные приказы со списками личного состава, участвовавшего в ликвидации аварии, и перечень подводных лодок, на которых имели место ядерные и радиационные аварии, являвшийся выпиской из секретной телеграммы или директивы, так как тот планировал использовать этот «перечень» лишь при написании статьи о ветеранах подразделений особого риска. Приказы Пасько вернул, а «Перечень» с его согласия оставил себе. На момент передачи «Перечня» Пасько несколько подводных лодок, указанных в нем, входили в боевой состав ВМФ. Перечень был составлен в Техническом управлении ТОФ на основании секретной директивы Генштаба. Передавая этот документ Пасько, он не опасался причинения им вреда, так как последний был офицером Вооруженных Сил РФ.

Из показаний свидетеля Коробко следует, что в 1992 году в Техническом управлении ТОФ поступила секретная директива Главного штаба ВМФ, в приложении к которой был список подводных лодок, на которых имели место ядерные и радиационные аварии. Директива неоднократно выдавалась офицерам управления для работы. Свидетель опознал «Перечень…», изъятый у Пасько, как приложение к этой секретной директиве.

Свидетель Закиров (начальник отдела Технического управления ТОФ) показал, что из указанных в «Перечне…» три подводные лодки в 1996 году находились в боевом составе ВМФ, а одна из них находится в боевом составе и в настоящее время.

Указанная директива была исследована в ходе судебного заседания, в результате чего установлено, что исполнителем для нее был определен гриф « секретно», который до настоящего времени не изменен .

Свидетель Мизюльченко (начальник отдела УРАВ ТОФ), что в 1994 году из отдела реализации договоров штаба ТОФ в УРАВ поступил документ, озаглавленный «Вопросы к предложению российской стороны по утилизации жидкого ракетного топлива». Ознакомившись с данным документом, сотрудники отдела приняли решение, что отвечать на поставленные вопросы в полном объеме не будут, так как ответы на них раскрывают секретные сведения о составе оборудования для пункта слива и пункта заправки ракет топлива в/ч 63916, а также раскрывает тактико-технические характеристики ракет.

Ознакомившись с документом «III. Утилизация оружия и вооружений» он же пояснил, что данный документ представляет собой часть справки-доклада, которая регулярно представляется УРАВ командованию ТОФ и имеет гриф «секретно».

По показаниям свидетеля Моисеенко и Ворожбита (бывшего начальника одного из отделов УРАВ ТОФ), материалы, озаглавленные «III. Утилизация оружия и вооружений», «являются частью справки-доклада начальника Управления». В целом такая справка «является секретной». Как материалы оказались у Пасько, им неизвестно. Сами они ему их не передавали.

Свидетели также пояснили, что «Перечень вопросов…», являющийся вещественным доказательством по делу, с Пасько не обсуждали.

Ворожбит пояснил, что это «вопросник» Пасько несанкционированно мог взять, когда приходил к нему с целью ознакомится с материалами, касающимися договора СНВ-2.

Согласно выписке из акта, утвержденного врио командира войсковой части 78396, являвшаяся секретной справка-доклад об утилизации за 1997 год уничтожена.



Из показаний Моисеенко, кроме того, усматривается, что в феврале 1997 года Пасько с его разрешения снимал на видеокамеру объекты на технической территории войсковой части 63916. Такую же съемку Пасько производил в его присутствии на заводе «Красный вымпел», где утилизируются поступающие из названной в/ч ракеты.

О собирании Пасько секретных сведений в войсковой части 63916 для представителей иностранных организаций говорит следующее:

Свидетель Сангишев показал, что 28 февраля 1997 года Пасько задавал ему вопросы из Перечня вопросов к предложению российской стороны по утилизации жидкого ракетного топлива, который якобы был получен им в «Гринпис».

Допрошенный в ходе судебного заседания Сангишев отказался от ранее данных показаний в части того, что Пасько пояснял, что указанный вопросник получен им в «Гринпис». В данной части показания Сангишева противоречат показаниям свидетеля Шайхетдинова (бывший старший оперуполномоченный отдела ФСБ РФ в/ч 78305), пояснившего, что в 1997 году Сангишев передал ему копию опросника, по которому того опрашивал Пасько. При этом Сангишев пояснил, что со слов Пасько тот получил опросник в «Гринпис».

Свидетель Винокуров (заместитель начальника штаба в/ч 63916) показал, что в 1996 году сопровождал по территории корреспондента газеты «Боевая вахта» Пасько, который снимал на видеокамеру разрешенные объекты. После окончания съемок Пасько попросил продолжить съемку, чтобы снять другие объекты, однако он запретил это делать. Через некоторое время он увидел, что видеокамера у Пасько включена, и тот незаметно для него продолжает производить съемку других объектов части. В связи с этим по возвращении в штаб он потребовал от Пасько предъявить видеоматериал для просмотра.

Свидетель Ралин показал, что примерно в апреле 1997 года в корпункте Такао просматривал на мониторе видеоматериалы о заводе, где разделывали ракеты. На его вопросы Такао ответил, что это «Красный вымпел», и данный материал предоставлен Пасько. В записи воспроизводились записи изображения целых ракет, а также военнослужащих, производящих их разборку.

Летом 1997 года Такао дважды приглашал его на просмотр материалов, в котором показывались стеллажи, на которых хранились ракеты, а также само хранилище. Такао интересовался типами изображенных ракет, при этом сам называл какие-то наименования.

Свидетель Такао Дзюн признал, что Пасько показывал ему документ, озаглавленный «Запсиь беседы с вторым секретарем Посольства Японии в России С.Куно». Обстоятельств, при которых ему показывался данный документ и в связи с чем, он не помнит. Кроме того, он заплатил Пасько за предоставленные тем видеоматериал о разделке ракет.

Свидетель Дека показал, что примерно в мае 1997 года он по указанию Такао Дзюн дал обвиняемому видеокамеру “SONY Hi-8” и видеокассеты. Через несколько дней Пасько принес отснятый материал. На нем были изображены: дверь проходной, стеллажи с ракетами и разделанные ракеты. По пояснениям Пасько он отснял этот сюжет на заводе «Красный вымпел» в г. Большой Камень. По указанию Такао Дзюн материал был переписан на профессиональную видеокассету и впоследствии вышел в эфир по японскому телевидению.

Факт телефонного разговор Пасько с Такао Дзюн после возвращения из командировки 28 февраля 1997 года, в ходе которого последний, узнав, что «Пасько пришлось туда ездить дважды и что там были серьезные проблемы», согласился безотлагательно встретиться с ним и поговорить, подтверждается протоколами осмотра кассеты с надписью «№ 492 от 28.02.97» и результатами исследования этого вещественного доказательства судом.

О сборе Пасько информации для корпункта “NHK” свидетельствует выписка из сводки за 22 мая 1997 года, из которой следует, что Такао просит Пасько письменно ответить на вопросы, которые ему привезет вместе с камерой и кассетами «Толя».

Таким образом, видно, что Пасько собирал сведения о войсковой части 63916 и хранившихся в ней ракетах, в том числе и на заводе «Красный вымпел», которые он передавал Такао Дзюн, а последний проявлял к ним повышенный интерес.

Кроме того, из сводки телефонных переговоров за 19 июня 1997 года следует, что Пасько в ответ на поступивший факс сообщает Тадаши Окано о выполнении работ по утилизации ракет и принимает поручение иностранца о сборе документальных материалов по этому вопросу.

Кроме того, из копий сводок за 24-25 августа , 4-7 сентября 1997 года и факсимильного сообщения от 5 ноября того же года усматривается, что содействие Тадаши Окано в сборе сведений о зачетно-тактических учениях, местах дислокации «военных баз» Пасько оказывает в расчете на гонорары.

Свидетель Ралин показал, что в сентябре-октябре 1997 года Такао Дзюн показывал ему лист бумаги с изображенной на нем схемой и пояснил, что это схема береговой технической базы в бухте Сысоева. Со слов японца он понял, что на схеме были нарисованы хранилища, которые были пронумерованы. Такао интересовало, что конкретно находится в каждом хранилище, и просил его узнать. Все надписи на схеме были на русском языке.

На прведенном 6 марта 1998 года опознании свидетель Ралин опознал предъявленную ему схему, изъятую при обыске по месту жительства обвиняемого, как схему, аналогичную той, которую ему показывал Такао Дзюн в офисе корпункта “NHK”.

При производстве обыска по месту жительства Пасько Г.М. 20 ноября 1997 года была обнаружена и изъята схема береговой технической базы в бухте Сысоева, документальные материалы о БТБ, содержащие пометки на японском языке, а также большое количество фотографий и фотонегативов, сделанных на береговой технической базе. Данные предметы и документы осмотрены и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.

Свидетель Олару (командир в/ч 40752), ознакомившись со схемой, изъятой в квартире Пасько, опроверг его показания о времени составления данной схемы. Он пояснил, что это схема береговой технической базы, которой он командует. Данная схема составлена, по его мнению, по памяти после изучения местности не ранее 1996 года, поскольку на ней изображены хранилища, которых до этого времени не было. В схеме искажены очертания отдельных сооружений, не изображены хранилища траншейного типа, которые летом не заметны, ряд обозначений не соответствует принятым в официальных документах. Учитывая, что на обороте схемы имеются пояснения с правильным указанием места хранения свежих и отработанных тепловыделяющих сборок с привязкой к местности, схема подлежит засекречиванию.

В связи с международными соглашениями база иностранцам была заявлена как место хранения и отправки на переработку ядерных отходов. Хранение на базе ядерного топлива для АПЛ является государственной тайной.

В 2001 году войсковая часть 40752 была сокращена, а все материальные ценности, включая ядерное топливо, переданы Минатому РФ. В связи с тем, что режим базы не изменился, по распоряжению Правительства РФ охран ее осуществляется военнослужащими Вооруженных Сил РФ. Эти показания подтвердил представитель министерства по атомной энергетике на Дальнев Востоке свидетель Лысенко.

Из показаний свидетелей Кенуишвили М.О. (заместитель командира войсковой части 40752), голуба В.И., Догадько И.В., Фомина А.Н., протокола осмотра журнала въезда-выезда автомашин и книги учета посетителей следует, что в названную часть Пасько допускался несколько раз, в том числе в июле 1996 года, а также 14 и 23 октября 1997 года. При работе на технической территории он допустил несанкционированную съемку чехлов и транспортных контейнеров, что свидетельствует о попытке Пасько получить сведения на режимном объекте помимо разрешенных официальных.

По словам Кенкишвили, все схемы технической территории, имеющиеся в части, без грифа секретности, так как не содержат пояснений, раскрывающих предназначение объекта, однако порядок обращения с ними аналогичен порядку обращения с носителями информации ограниченного распространения.

Что касается схемы – вещественного доказательства, то свидетель показал, что пояснительные надписи на ней, раскрывающие назначение основных инженерно-технических сооружений, в целом соответствует действительности. Графическое изображение сооружений является достаточно точным и с привязкой к местности.

Согласно приказа Командующего ТОФ № 004 !992 года войсковые части 40752 и 63916 являются режимными объектами.

Исследовав указанные в резолютивной .части обвинительного заключения предметы (документы) эксперты пришли к следующим выводам:

а) эксперты, проводившие почерковедческие экспертизы – что подписи в ведомости доведения приказов МО 1985 года № 285, 1996 года № 005 выполнены Пасько Г.М.; что им же исполнены рукописные тексты, начинающиеся словами «11.09.97 Воен. Совет Итоги ЗТУ…» и заканчивающиеся словами «…пускателей ГАС» и 10.09.97 Военный совет…» – «…потом повесили», рукописный текст в план-схеме объекта между проливом Аскольд, заливом Стрелок и бухтой Сысоева, а также рукописные тексты в виде писем, начинающиеся словами «Здравствуйте, Тадаши!».

б) эксперты, проводившие фонографическую экспертизу – что признаков монтажа и внесения изменений на представленных фрагментах не обнаружено. На фонограммах 2,3,6,7 один из голосов принадлежит Пасько. На фонограммах 1-8 один из голосов принадлежит мужчине — носителю японского языка. В сводках, составленных с указанных фонограмм, записи соответствуют фонограммам, а обнаруженные перефразировки, пропуски, нарушение пунктуации не отразились на смысловом содержании текста в целом.;

в) эксперты, проводившие комиссионную экспертизу, — что в документах:

— «Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии», содержатся сведения о действительных наименованиях режимных частей, составляющие государственную тайну и имеющие гриф «секретно»;

— графическая схема объекта с пояснениями на обороте листа содержит сведения о дислокации, предназначении и эксплуатации изображенного на схеме режимного объекта и о наличии на нем ядерного горючего для атомных подводных лодок, составляющие государственную тайну и имеющие гриф «совершенно секретно»;

— «III. Утилизация оружия и вооружений» содержаться сведения о действительном наименовании режимного объекта, составляющие государственную тайну и имеющие гриф «секретно»;

— в рукописном документе на 3-х листах содержаться сведения о составе группировок (сил) флота, принимавших участие в зачетном тактическом учении, в том числе раскрывающие действительные наименования особо важных и режимных соединений и войсковых частей, о наличии в составе участников зачетных тактических учений частей военной разведки, о деятельности частей радиоэлектронной борьбы (РЭБ) в ходе учений, составляющие государственную тайну и имеющие гриф «секретно»;

— ответы на вопросы, содержащиеся в документе, озаглавленном «Вопросы к предложению российской стороны по утилизации жидкого ракетного топлива» раскрывают свойства, рецептуру и технологию производства ракетных топлив, достижения науки и техники, сведения научно-исследовательских, опытно-конструкторских, проектных работах и технологиях, имеющих важное оборонное или экономическое значение, влияющих на безопасность государства, а также о модернизации (реконструкции) специальных объектов, составляют государственную тайну и имеющие гриф «секретно».

Согласно заключению экспертов разглашение любых имеющихся в перечисленных документах сведений, являющихся государственной тайной, могло нанести ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

Доспрошенные в качестве экспертов Репин, Карих, Трунов и другие, дополняя данные ими заключения, показали, что сведения признаны являющимися государственной тайной и имеющими гриф секретности как на момент их издания, так и в настоящее время. Такое же пояснение эксперты дали в части ответов на вопросы, содержащиеся в документе «Вопросы к предложению российской стороны по утилизации жидкого ракетного топлива».

Выводы комиссионной экспертизы согласуются как с перечнем сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах РФ, так и с Перечнем сведений, составляющих государственную тайну, содержащимся в Законе РФ «О государственной тайне», и Перечнем сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденным Указом Президента РФ № 1203 1995 года в редакции Указа Президента РФ № 61 1998 года.

Согласно заключению экспертной комиссии от 14 марта 1998 года указанные выше сведения также были признаны относящимися к государственной тайне и имеющими различные степени секретности.

Выводы указанной экспертизы о том, что в документе «Справка-доклад. I. Утилизация и содержание на плаву АПЛ ТОФ» содержатся сведения, составляющие государственную тайну и имеющие гриф «секретно», по мнению государственного обвинения, не соответствуют закону, поскольку в нем указан лишь план использования режимного объекта ПМ-74 и сведения о его возможном местонахождении в будущем. Сведения о дислокации, степени готовности и эксплуатации объекта в документе отсутствуют.

Кроме нашедших свое подтверждение в ходе судебного заседания эпизодов преступной деятельности Пасько, он обвинялся органами предварительного следствия в том, что собирал, хранил с целью передачи и передал представителям иностранных организаций документы и сведения, составляющие государственную тайну:

— «Справка-доклад. I. Утилизация и содержание на плаву атомных подводных лодок ТОФ»;

— «Меры предусмотрены, долги не погашены»;

— «Доклад помощника Командующего флотом по финансово-экономической работе по итогам финансово-хозяйственной деятельности флота за 1996 год»;

— копия экземпляров секретного «Руководства по поисково-спасательному обеспечению полетов космических аппаратов силами ВМФ (РПСО КА-93)»;

— сведения о месте и времени отправки эшелона с отработанным ядерным топливом.

Считаю необходимым отказаться от обвинения в данной части, поскольку согласно выводов комиссионной экспертизы в указанных документах и сведениях отсутствуют сведения, составляющие государственную тайну, они не имеют грифа секретности, а потому их разглашение не может причинить ущерб Российской Федерации.

Считаю правильным отказаться и от обвинения Пасько в части передачи им представителям иностранных организаций документов и содержащихся в них сведений, составляющих государственную тайну:

— «Перечень ПЛА, ына которых имели место ядерные и радиационные аварии»;

— «III. Утилизация оружия и вооружений» составляют государственную тайну и имеют гриф «секретно»;

— в рукописном документе на 3-х листах;

а также ответов на вопросы, содержащиеся в документе, озаглавленном «Вопросы к предложению российской стороны по утилизации жидкого ракетного топлива», как не нашедшего своего подтверждения в судебном заседании.

Япония – страна, которая до настоящего времени не заключила с Россией мирный договор, что в соответствии с международным правом считается по существу состоянием войны. Одной из причин этого является то, что Япония до настоящего времени имеет территориальные претензии к России в отношении ряда островов Курильской гряды. Вопрос о возвращении этих островов Японии неоднократно поднимался и обсуждался в ходе переговоров с представителями этого государства. В настоящее время на картах, изготовленных в Японии, часть островов Курильской гряды отнесены к территории Японии, и население этой страны подвергается постоянной идеологической обработке в этом направлении.

В ходе судебного заседания были исследованы документы, находящиеся в уголовном деле, которые емко и полно характеризуют организации NHK и «Асахи симбун» и их представителей, занимающихся сбором сведений на территории России.

О деятельности и желании получения сотрудниками NHK Такао Дзюн и Насу Хироюки сведений, в том числе секретного военного и оборонного характера свидетельствуют исследованные судом документы, а также показания свидетелей.

Органами предварительного следствия деяния, совершенные ПаськоЮ квалифицированы по статье 275 УК Российской Федерации как государственная измена в форме шпионажа.

Уголовный закон дает следующее определение шпионажа — это передача, а равно собирание, похищение или хранение в целях передачи иностранному государству, иностранной организации и их представителям сведений, составляющих государственную тайну, а также передача или собирание по заданию иностранной разведки иных сведений для использования их в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

Поскольку Пасько не вменяется в вину получение заданий от иностранных разведок, а также похищение сведений, составляющих государственную тайну, считаю необходимым остановиться на той части определения, которая имеет отношение к предъявленному ему обвинению.

Передача сведений – это сообщение их любым способом адресату.

Собирание – любая, кроме похищения, форма получения сведений для последующей передачи их вышеназванным лицам и организациям.

Здесь следует обратить внимание, что законодатель считает оконченным составом преступления не сбор, а собирание сведений, и получение документов, содержащих эти сведения, не обязательно.

Хранение – любой способ сбережения сведений, обеспечивающий их сохранность и неизменность информации при последующей передаче.

Шпионаж в этих формах может совершаться как инициативно, так и по заданию иностранной организации либо ее представителей.

Мотивы и цели данного преступления могут быть различными. Как показывает практика, чаще всего это корыстные побуждения с целью обогатиться или получить какие-либо нематериальные выгоды.

Считаю, что эпизоды собирания и хранения Пасько с целью передачи представителям иностранных организаций сведений, составляющих государственную тайну, и передачи схемы в/ч 40752 Такао Дзюн за исключением указанных нашли свое подтверждение в судебном заседании.

Ответ на вопрос о причинении ущерба внешней безопасности Российской Федерации в случае разглашения сведений, составляющих государственную тайну дан в заключении комиссионной экспертизы, изложенной мной ранее.

Знал ли Пасько о том, что собираемые им для представителей иностранных организаций сведения составляют государственную тайну?

Несомненно, поскольку сам Пасько заявлял о том, что им тщательно изучались Закон и Указ Президента РФ, регламентирующие отнесение сведений к государственной тайне. Кроме того, знание им указанных правовых актов и изданного в из развитие приказа Министра обороны подтверждается показаниями свидетелей, допрошенных по уголовному делу.

Кроме того Пасько сообщал одному из свидетелей о наличии у него секретных документов, предлагая купить их, заведомо предупреждал его о негативных последствиях в случае оглашения имеющихся в них сведений.

Считаю, что органами предварительного следствия дана правильная квалификация содеянного Пасько по статье 275 УК Российской Федерации.

В судебном заседании были исследованы данные о личности подсудимого. За время службы он зарекомендовал себя в целом положительно, награжден тремя медалями, имеет на иждивении несовершеннолетних детей.

Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы от 3 апреля 1998 года Пасько, «как в период с 1993 по 1997 год, так и в настоящее время, страдает психическим расстройством в форме неврастении, но при это может отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. В применении к нему принудительных мер медицинского характера не нуждается».

Обстоятельствами, отягчающими ответственность обвиняемого, являются неоднократность совершенного преступления и совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения. Смягчающих обстоятельств не имеется.

Предлагаю суду признать Пасько виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 275 УК Российской Федерации – государственной измене в форме шпионажа.

При назначении ему наказания полагаю необходимым учесть, что в результате его действий ущерба внешней безопасности не наступило, ранее он не судим и ни в чем предосудительном замечен не был, противоправные действия совершал в определенной степени под влиянием других лиц, а также в результате халатности ряда должностных лиц, в ходе судебного следствия дал показания по обстоятельствам уголовного дела, по военной службе характеризуется положительно, был награжден тремя медалями, страдает различными заболеваниями и психическим расстройством, имеет на иждивении несовершеннолетних детей.

Оценивая вышеизложенные обстоятельства в совокупности, в соответствии со статьей 64 УК Российской Федерации предлагаю суду признать их исключительными и назначить Пасько наказание – 9 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строго режима, без конфискации имущества.

На основании статьи 48 УК Российской Федерации лишить Пасько воинского звания «капитан 2 ранга»

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБВИНИТЕЛЬ

полковник юстиции А.Ф. КОНДАКОВ